MITI and the Japanese Miracle: The Growth of Industrial Policy, 1925-1975

Если существует доказательство prima facie, что роль MITl в экономическом чуде была значительной и нуждалась в детальном изучении, то остается вопрос, почему в этой книге выбраны именно временные рамки 1925-75 гг. Зачем рассматривать довоенную и военную эпохи, если чудо произошло только в послевоенной Японии? На это есть несколько причин. Во-первых, хотя промышленная политика и "национальная система" управления MIT1 являются предметом основного исследования, руководители МИТИ и другие японцы лишь на позднем этапе осознали, что то, что они делают, соответствует неявной теории государства развития. Иными словами, МИТИ не создала никакой теории или модели промышленной политики не ранее 1960-х годов, и только после создания Совета по структуре Инда (Sangyò lCÒzò Sliingikai) в 1964 году началась постоянная аналитическая работа по промышленной политике. Все участники согласны с этим. Амайя цитирует Гегеля о том, как Минерва расправляет крылья в сумерках. Он также считает, что, возможно, было бы лучше, если бы сова вообще не просыпалась, поскольку, оглядываясь назад, он понимает, что роковой недостаток ценного, но обреченного на провал Закона о специальных мерах по развитию определенных отраслей промышленности МТИ 1962-63 годов (основная тема главы 7) заключался в том, что он сделал явным то, что долгое время считалось неявным в промышленной политике МИТИ".

Еще в 1973 году MIT1 писал, что промышленная политика Японии только развивалась и что только в 1970-е годы правительство наконец попыталось рационализировать и систематизировать ее". Таким образом, у человека, интересующегося японской системой, нет набора теоретических работ, нет классического локуса, такого как Адам Смит или В. И. Ленин, с которого можно было бы начать. Отсутствие теории означает, что необходимы исторические исследования, чтобы понять, как MlTl и промышленная политика "просто росли". Некоторые вещи о MIT1 неоспоримы: никто никогда не планировал курс министерства от его создания как Министерства торговли и промышленности (MCI) в 1925 году, до его преобразования в Министерство боеприпасов (MM) в 1943 году, до его возрождения как MCl в 1945 году, вплоть до его повторной организации как MIT1 в 1949 году. Многие из наиболее важных полномочий MIT1, в том числе их концентрация в одном министерстве и широкая юрисдикция министерства, являются непредвиденными последствиями ожесточенной межведомственной бюрократической борьбы, в которой MITI иногда "выигрывал", проигрывая. Эта история хорошо известна министерским инсайдерам - она составляет часть их традиций и является источником их высокого профессионального духа, - но она не очень хорошо известна японской общественности и практически неизвестна иностранцам.

Еще одна причина для возвращения в историю заключается в том, что все инсайдеры ссылаются на предвоенные и военные годы.

В этой отрасли японской государственной бюрократии существует прямая преемственность между довоенными и послевоенными чиновниками; послевоенная чистка практически не затронула ее. Последний заместитель министра в период проведения данного исследования, Комацу ИигорÒ, занимавший этот пост с ноября 1974 по июль 1976 года, пришел в министерство в 1944 году. Все предшествующие ему послевоенные вице-министры были выходцами из более ранних классов, начиная с первого послевоенного вице-министра Сиина Эцусабуро из класса 1923 года. Вада Тосинобу, ставший вице-министром в 1976 году, был первым, кто не имел опыта работы в Министерстве боеприпасов.

Накамура Такафуса помещает "корни" промышленной политики и административного руководства Ботли в контролируемую экономику 1930-х годов, а MIT1 он называет "реинкарнацией" MCI и MM военного времени". Арисава Хироми утверждает, что процветание 1970-х годов было продуктом "эпохи контроля", а не менее известный деятель, чем Сиина Эцусабуро, бывший заместитель министра, дважды министр MITI и вице-президент Либерально-демократической партии)' приписывает опыт старых торгово-промышленных бюрократов в Манклюрии 1930-х годов, включая его и Киси Нобусукэ.Танака Слиин'икли, который был одним из ведущих чиновников Планового совета при кабинете министров (Итикаку-ин) до его объединения с МКИ в ММ и стал послевоенным чиновником МИТИ, утверждает, что планирование военного времени легло в основу работы послевоенного Совета по стабилизации экономики (Кэйдзай Антей Хонбу) и МКИ". А Маэда Ясуюки, один из ведущих японских исследователей МИТИ, пишет, что "наследие экономики военного времени заключается в том, что она была первой попыткой тяжелой и химической индустриализации; что еще более важно, война обеспечила "как" для "что" в смысле бесчисленных "инструментов политики" и накопленных "ноу-хау"".