MITI and the Japanese Miracle: The Growth of Industrial Policy, 1925-1975

Идеи и институциональные инновации этого раннего периода - не просто некое "наследие", которое должно было передаваться от одного поколения к другому. Поколение, которому предстояло возглавить промышленную политику в 1950-1960-е годы, уже было на сцене в конце 1920-х - начале 1930-х годов. Одна из самых поразительных сторон истории японской промышленной политики заключается в том, что руководителями послевоенного экономического "чуда" были те же люди, которые начали промышленную политику в конце 1920-х годов и управляли ею в 1930-1940-е годы. В отличие от других стран, потерпевших поражение во Второй мировой войне или раздираемых рево- люцией после нее, Япония не пережила радикального разрыва в своих гражданских бюрократических и экономических элитах. Такие люди, как Хосино Слииндзи, Ициси Нобусулак, Слаина Эцусабурё, Уэмура Кёгоро и Инаяма Ёсихиро принимали активное участие в разработке и проведении промышленной политики до, во время и после войны. Не менее важно и то, что все заместители министра MITI в 1950-е годы работали в бюро с 1929 по 1934 год. Таким образом, изучая ранние истоки промышленной политики, мы также изучаем годы становления чиновников, которые применяли ее с таким, казалось бы, чудодейственным эффектом в 1950-е годы. Неудивительно, что институты и политика, впервые обсуждавшиеся во Временном бюро промышленной рациональности, имеют более чем мимолетное сходство с институтами и политикой более позднего периода высокоскоростного роста.

Тема исторической преемственности также привлекает внимание к тому факту, что промышленная политика коренится в японской политической рациональности и сознательных институциональных инновациях, а не в первую очередь или исключительно в японской культуре, пережитках феодализма, замкнутости, бережливости, приоритете социальной группы над индивидом или любой другой особой характеристике японского общества.

Экономический кризис породил промышленную политику. Длительный спад после Первой мировой войны, завершившийся паникой 1927 года, привел к созданию MCI и первым попыткам промышленной политики, так же как необходимость восстановления экономики после Второй мировой войны, завершившаяся дефляционной паникой 1949 года, привела к созданию MITI и обновлению промышленной политики. II политических и бюрократических проблем государства развития - включая конфликт между бюрократией и центральными политическими властями, а также конфликт между элементами самой бюрократии - появились в этот ранний период, как и в 1960-1970-е годы. То, что в послевоенный период японцы решали (или подавляли) эти проблемы более эффективно, чем в 1930-е годы, свидетельствует скорее об их способности извлекать пользу из опыта, чем о каком-то коренном изменении ситуации, с которой они столкнулись.

В конце 1920-х годов японцы начали создавать новые формы государственного вмешательства в экономику, которые в корне отличаются от командной экономики или регулирующего государства. Эти первоначальные усилия вскоре были перегружены повторяющимися кризисами и привели к непредвиденным последствиям, которые обескуражили их изобретателей. В результате лидеры промышленной политики были вынуждены прибегнуть к другому подходу - прямому государственному контролю над экономикой, который привел их к катастрофе. Горечи эпохи линии Ёсино-Киси было более чем достаточно, чтобы предупредить тех, кто управлял и государством, и частными предприятиями после войны, что катастрофы могут произойти, если они не выйдут за рамки самоконтроля и государственного контроля. Тем не менее, не стоит думать, что этот болезненный ранний опыт был полностью негативным. Про-тотип промышленной политики не очень удался, усовершенствованная модель потерпела крушение, но соответствующим образом модифицированная серийная версия 1950-х годов поразила мир своей эффективностью. С этой точки зрения первые годы промышленной политики были периодом необходимой подготовки к эволюции и совершенствованию подлинной японской институциональной концепции - промышленной политики государства развития.

 

Экономический персонал

 

Это были военные офицеры и гражданские бюрократы, работавшие в военных ведомствах или на уровне кабинета министров. Их волновала готовность Японии к войне, особенно если учесть, что в 1914-18 годах Япония не пережила тотальной мобилизации, которая так сильно повлияла на генеральные штабы европейцев. Их также беспокоили серьезные экономические трудности, возникшие во время последней крупной войны Японии (с Россией в 1904-5 гг.), экономическая мобилизация и растущая промышленная мощь потенциальных противников страны (особенно Советской России), а также возникновение проблем в планировании национальной безопасности, касающихся первичных ресурсов (особенно нефти, но включая и другие материалы, необходимые для современного вооружения).