MITI and the Japanese Miracle: The Growth of Industrial Policy, 1925-1975

Это привело сначала к призывам к созданию правительства национального единства, а затем к его формированию под руководством принца Коноэ 4 июня 1937 года. Учитывая дисбаланс в международных платежах и необходимость для армии импортировать хотя бы часть того, что ей нужно, выбор министра финансов в новом правительстве стал главным вопросом. Коноэ предложил кандидатуру Кая Окинори, который был не реформатором, а фискально-консервативным бюрократом Министерства финансов. Кая, в свою очередь, рекомендовал Ёсино на пост министра торговли и промышленности, мотивируя это тем, что ему нужна поддержка этого министерства, если он собирается взять под контроль расходы армии. Как оказалось, начало войны в Китае через месяц после прихода к власти правительства Коноэ нарушило все эти планы. Тем не менее Ёсино перешел с должности на северо-востоке на пост министра организации, которую он покинул в качестве вице-министра всего несколько месяцев назад. Он стал первым бюрократом, воспитанным в MCI, который стал министром торговли и промышленности. Интересно, что истории Ёсино и Кислого похожи тем, что оба были уволены с поста вице-министра, а затем менее чем через год вновь стали министрами.

4 июня 1937 года, в день приведения к присяге нового кабинета, министр финансов Икая и министр МКИ Ёсино выступили со своим знаменитым совместным заявлением о "трех фундаментальных принципах" экономической политики: необходимо расширять про-дукцию, страна должна жить в пределах, установленных международным платежным балансом, и правительство должно контролировать экономическую деятельность, чтобы добиться координации между первыми двумя принципами. Первый принцип был направлен на удовлетворение военных требований, второй - на требования руководителей предприятий, а третий ставил всю страну в известность о необходимости перемен, чтобы выполнить пожелания военных и при этом избежать банкротства.

Цель заявления (взять под контроль военные расходы) была достаточно ясна в Японии, но за границей его неправильно поняли как декларацию агрессии. Американские газеты писали о заявлении Итая-Ёсино как о подготовке к войне с Китаем, а в 1945 году Межнациональный военный трибунал по Дальнему Востоку расследовал радиоречь Ёсино о трех принципах как возможное доказательство участия Итая в военном заговоре". Ёсино и Итая выступали за расширение производственного потенциала, но они также отстаивали фискальную честность и совместное государственно-частное управление - принципы, которые явно отличали их от непосредственных предшественников.

Когда в Китае начались боевые действия, первоначальное мнение кабинета министров было то, что конфликт должен быть сведен к минимуму в максимально возможной степени. Такая позиция преобладала примерно до битвы за Хсючоу, которая завершилась для японцев 18 мая 1938 года. Однако некоторые меры контроля военного времени начали появляться почти сразу же. Помимо возобновления и усиления действия постановления о контроле над ценами 1918 года, правительство Коноэ добилось принятия 10 сентября 1937 года трех новых законов. Первый из них узаконил исполнение Закона о мобилизации промышленности 1918 года, даже если война не была объявлена. Второй - Закон о регулировании чрезвычайных фондов (Rinji Shikin Chösei Hö), который наделял Министерство финансов правом направлять государственный и частный капитал в военную промышленность, если оно считало, что обычный поток инвестиционных средств слишком медленный или недостаточный. На момент принятия закона его последствия не были четко определены, но он положил начало административному руководству Министерством финансов частными бан1ками, которое продолжается и по сей день.