MITI и японское чудо: рост промышленной политики, 1925-1975 гг.

В Японии рационализация все больше сводилась к тому, что конкуренция между предприятиями должна быть заменена "сотрудничеством" и что целью предпринимательской деятельности должно быть стремление к снижению издержек, а не к получению прибыли. Современная промышленность достигла своего нынешнего развития в основном благодаря свободной конкуренции. Однако постепенно становятся очевидными различные пороки [капиталистического строя]. Придерживаясь абсолютной свободы, промышленный мир не избавится от нынешних потрясений. Промышленности нужен план комплексного развития и мера контроля. Что касается идеи контроля, то существует множество сложных объяснений ее с точки зрения логических принципов, но на самом деле для ее понимания достаточно лишь здравого смысла.

Такой взгляд на экономическую конкуренцию был характерен для Японии. Таким образом, на момент создания МДПВ главным вопросом для политиков стал "Контроль над кем?

Первым современным японским ответом на этот вопрос стал Закон о контроле над важными отраслями промышленности (Дзюё* Сангё* Тосэй* Хо*, закон № 40, внесен в Сейм 25 февраля 1931 г., принят 1 апреля 1931 г., вступил в силу 16 августа 1931 г.). Он стал важнейшим продуктом МДПВ и самым значительным законодательным актом в области промышленности до принятия Закона о всеобщей мобилизации 1938 г. и Постановления об объединении важных отраслей промышленности 1941 г., основанных на законе о мобилизации. Согласно закону 1931 года, контроль внутри отрасли должен был осуществляться самими предприятиями, т.е. закон узаконивал так называемый самоконтроль в виде картельных соглашений между предприятиями с целью фиксации уровня производства, установления цен, ограничения притока новых участников в отрасль и контроля маркетинга в данной отрасли. Закон 1931 года взял за образец союзы средних и мелких предприятий 1925 года, но усилил полномочия правительства по утверждению таких союзов и распространил их на крупный бизнес. Результатом, по словам Элеоноры Хэдли, стала "сердечная олигополия" в крупномасштабных передовых отраслях, в отличие от "жестокой олигополии" периода после Второй мировой войны. Закон был разработан в Контрольном комитете TIRB, где были представлены гражданские лица и дзайбацу, а сам комитет представляет собой ранний пример того, как правительство предоставляло частным предприятиям эгиду для самостоятельной работы, что часто делалось в 1950-1960-е годы. В рамках комитета термин "контроль" вызвал бурную дискуссию. Оглядываясь назад, можно понять, что использование этого термина в названии закона было, вероятно, неудачным. Йошино часто говорил, что под "контролем" он и его коллеги подразумевали попытку создания "промышленного порядка", а не бюрократический надзор за промышленностью. Хотя бюрократы MCI знали, что армия использует этот термин в различных контекстах, они специально отрицают, что их закон имел военные последствия или находился под каким-либо влиянием военных. Йошино также утверждает, что, хотя закон разрешал создание картелей, их целью был "порядок", а не промышленность.

Закон о контроле за важными отраслями промышленности представлял собой относительно короткий нормативный акт, состоящий всего из десяти статей. Согласно его положениям, если две трети предприятий определенной отрасли соглашались на создание картеля, MCI рассматривал его содержание и, в случае одобрения, давал разрешение картеля. Правительство также может изменить условия или аннулировать соглашение. Кроме того, оно могло заставить неучастников картельного соглашения соблюдать его условия, если они не делали этого добровольно. В результате принятой по инициативе MCI поправки к закону (внесенной на рассмотрение в сентябре 1932 г. и принятой в 1933 г.) министерство получило право утверждать инвестиции, направленные на расширение мощностей участников картеля, а также утверждать решения участников о сокращении производства. Само собой разумеется, что все участники отрасли должны были регулярно представлять в правительство отчеты о своих инвестиционных планах и деятельности. Именно в этом законе мы находим истоки лицензионно-разрешительных полномочий государства и практики "административного руководства", которые в совокупности стали основой послевоенной промышленной политики. Чтобы успокоить скептиков в парламенте, в законе было прописано пятилетнее ограничение; 15 августа 1936 г. его действие было продлено еще на пять лет, но до истечения второго срока он был заменен Законом о всеобщей национальной мобилизации.