Митрополит Филипп

Делать нечего. Филипп еще мог противиться возвышению, к которому двигал его старый настоятель Алексий, но когда сам государь хотел его возвысить, Филипп, желая того или нет, обязан был повиноваться. Последний раз он вел литургию в стенах монастырях, последний раз причастился, последний раз трапезовал с братией и сел на корабль.

Так закончилась одна притча, рассказанная Богом через судьбу святого Филиппа и началась другая…

Путь его к столице пролег через Новгород Великий. Тамошние жители, узнав о приближении будущего митрополита, встретили его задолго до того, как Филипп увидел городские стены. Проведя несколько дней в гостях у новгородцев, он выслушивал слезные их просьбы: «Ходатайствуй, блаженне, ко царю о граде и о нас! Заступайся за свое отечество!»[56] Новгородцы видели в Филиппе земляка, а потому делились с ним опасениями: ходили слухи, будто Иван Васильевич держит гнев на город… жди беды!

Филипп встревожился.

В столице его встретили милостиво, осыпали подарками, пригласили к царской трапезе. Сам Иван IV призвал его к себе для беседы и подтвердил свое намерение. Все вроде бы складывалось хорошо, но холодок почему-то не покидал груди соловецкого настоятеля. Он обратился было к государю с просьбой отпустить его назад. Но царь остался непреклонен, а свита его взялась утешать Филиппа, да уговаривать, чтобы игумен оставил прекословие.

На пороге митрополичьего служения Филипп стоял с тревогой в душе.

Глава IV. Митрополит Московский и всея Руси

На Московской митрополичьей кафедре Филипп пробыл немногим более двух лет. 25 июля 1566 года его поставили в митрополиты, а в начале ноября 1568 года – лишила сана.

Московская царская летопись сохранила краткое известие о том, как Филипп стал главой Русской Церкви. Вот оно: «Того же месяца июля в 24 день [1566 года], в среду царь и великий князь Иван Васильевич всеа Русии и сын его царевич Иван с своими богомольцы с архиепископы и епископы и со всем еже освященным собором избрал в дом Пречистыя Богородица[57] на святый великий престол великих чюдотворец Петра и Ионы на Русскую митрополию после Афанасия митрополита из Соловецкого монастыря игумена Филиппа, и возведоша его того дни на митрополич двор. А июля в 25 день, в четверг, повелением благочестиваго царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии самодержца поставлен бысть на святый великий престол великих чюдотворцов Петра и Алексея и Ионы на Русскую митрополию игумен соловецкий Филипп Колычов».

Известно также, что при избрании Филиппа на митрополию присутствовало почти всё высшее русское духовенство.

Вот список участников собора, который привел Соловецкого настоятеля на митрополичью кафедру (по старшинству):

Пимен, архиепископ Новгорода Великого и Пскова;

Герман, архиепископ Казани и Свияжска;

Никандр, архиепископ Ростова Великого и Ярославля;

Елевферий, епископ Суздаля и Тарусы;

Филофей, епископ Рязани и Мурома;

Семион, епископ Смоленска и Брянска;

Варлаам, епископ Коломны и Каширы;

Галактион, епископ Сарский и Подонский;

Иоасаф, епископ Перми и Вологды.

Отсутствовали два крупных иерарха. Во-первых, Полоцкий архиепископ (его ставили в Москве с 1563 года, когда русская армия отбила этот город у Великого княжества Литовского) – он недавно скончался. Во-вторых, Тверской епископ Акакий, очень старый и больной человек, не рискнувший отправляться в дальний путь. Впрочем, об Акакии известно, что он был «…с архиепископы… и епископы на митрополиче избрание единомышлен».

Источники не донесли до нашего времени сведений о том, чтобы кто-нибудь противился возведению Филиппа в митрополиты. Летописное известие надо воспринимать в прямом смысле: сам царь избрал его из многочисленных игумнов, архимандритов и архиереев Русской земли, а Церковь лишь подтвердила выбор государя. В нашей истории бывали случаи, когда кандидатура государева ставленника на митрополичий престол вызывала дискуссии в церковной иерархии, когда ее права оспаривались. Так, например, случилось в XIV веке, при великом князе Дмитрии Ивановиче, прозванном Донским. Его любимец Михаил-Митяй, «новоук» в монашестве, не снискал любви в церковной среде, и его выдвижение вызвало активное противодействие. Но времена Ивана IV – совсем другие. Церковь спорить с государем не решалась, хотя кое-кто из архиереев и мог видеть себя в митрополичьем кресле…

Например, тот же Пимен – второе лицо в церковной иерархии. Или Герман (Полев), другая значительная фигура. Источники сохранили смутные известия о разговорах, которые шли вокруг Германа. В нем видели потенциального митрополита, но он отрицательно относился к опричнине и даже пытался «вразумить» Ивана IV. Опричные советники царя всерьез опасались, что царь подпадет под влияние волевого и энергичного архиерея. Они отговаривали Ивана Васильевича, пугая его духовной зависимостью от Германа – горше, чем когда-то от Сильвестра. А тот был наставником суровым, властным… В конечном итоге им удалось закрыть для Германа путь наверх.