Мюнхэ. История Сербии / история «Хостела»

Несмотря на юные годы, я встретила на пути много мужчин. Кому-то я искренне симпатизировала, кто-то вызывал у меня улыбку, с кем-то мне просто нужно было находиться некоторое время в материальных, корыстных интересах, а кого-то я предпочитала покупать — на ночь, две, даже месяц. Но ни про кого я не могла сказать, чтобы мне было с ним так же комфортно, как с Алексеем. Конечно, Лукас Хебранг был не менее умным и образованным, но разговаривать с ним можно было только об одном, и всякий разговор заканчивался одним и тем же — нравоучительным рефреном столетнего аксакала. Про Алексея я не могла этого сказать — любая тема, и сколько ни поднимай, всё время будешь узнавать что-то новое. Он был неиссякаем как кладезь новых и мудрых мыслей, как вечно бьющий источник свежей, чистой воды, к которому хотелось припадать по утрам и перед закатом. Внешне он был сказочно красив — как русский богатырь из былин и сказок, но в минуты бесед с ним я не могла смотреть на его лицо, ведь целиком и полностью была поглощена его словами. Смотрела я на него только по ночам, когда он засыпал рядом со мной как дитя. Такой умный и сильный днём, вечером он становился таким беззащитным, что во мне просыпались материнские чувства — хотя детей у меня не было, а видимо, всё же есть в женской природе что-то такое, что отвечает за покровительственное отношение матери к своему ребёнку. И вот в эти-то минуты я и брала своё — гладила его по голове, обнимала, прижимала к себе и давала ему то, в чём он так нуждался, в обмен на свежесть той воды, которой этот источник поил меня без устали. Тогда я поняла две вещи — что искренне полюбила и что настоящая любовь предполагает взаимную отдачу. Отдачу без ожидания встречного подарка, но с чётким осознанием того, что он обязательно будет вскоре получен.

Мы проводили вместе целые дни, гуляли, фотографировались, осматривали памятники бывшей немецкой столицы — к моему удивлению, их оказалось куда больше, чем планировалось. Я, прожившая в Германии больше десяти лет, не знала того, что знал мой спутник. Вечерами мы ходили в рестораны и на дискотеки, и мне было так хорошо, что я даже забыла обо всём, что происходило со мной в Сербии — настолько мне удалось раствориться в этом человеке. Пока в один прекрасный день не позвонил Драган. Бывает такое — появление в твоей жизни призрака прошлого заставляет тебя встрепенуться, какой-то неприятный холодок пробегает изнутри. Он словно бы напоминает о том, о чём хочется забыть.

— Слушаю, — ответила я в трубку, готовясь отвергнуть малоприятное предложение, которое он наверняка изречёт.

— Привет.

— Привет. Что-то случилось?

— Нет, а я, что, не могу позвонить тебе просто так, как другу?

— Странно, обычно наши разговоры не носили просто дружеского оттенка…

— А вот мне всегда казалось иначе… Ну да ладно, коль скоро ты не настроена на длительную беседу, скажу тебе кратко. Ко мне тут приехал приятель, он историк, откопал где-то какие-то архивы какой-то там королевы Сербии… Чёрт его знает, я и сам не знаю толком, кто она такая и когда жила, у меня, прямо скажем, пробелы в знаниях в этой части. А вот тебе, учитывая твой интерес, думаю, будет любопытно.

— А что за архивы?

— Вроде дневники.

— И как бы мне их увидеть?

— Потому и звоню. Скажи свой берлинский адрес, я завтра же отправлю их тебе курьером.

— Так это оригиналы?

— В том-то и дело! Потому и звоню тебе. Если бы это был учебник истории, я бы не стал тебя беспокоить.

— А имя? Имя королевы?

— Мария.

Я онемела от счастья — я как раз приступила к изучению начала XX века, на которое приходилось её правление.

— Ты язык проглотила?

— Почти. А откуда ты знаешь, что я в Берлине?

— Видимо, ты забыла, что моя работа — всё знать. Диктуй адрес, а то мне некогда, и роуминг съедает огромные деньги.

Я диктовала адрес и внутренне ликовала. Казалось, в моей жизни наступила даже не белая, а розовая полоса — у меня не было всего, что я любила, но я любила всё, что имела. В моей жизни была моя страна, мой любимый и любимое же занятие. О чём ещё можно мечтать?..

Мария (страницы из дневника)

19 августа 1919 года.

Сегодня мы разговаривали с сербским принцем-регентом Александром о Великой Войне. Он часто навещал меня последнее время, и немалое значение во время наших встреч уделял моему государственному воспитанию.