Мюнхэ. История Сербии / история «Хостела»

— Знаете, Ваше Величество, я солдат, и за плечами у меня 30 лет всевозможных кампаний и войн. Я видел всякое, в том числе на полях сражений, где люди губят друг друга во имя эфемерных идеалов почём зря. Но то, что я увидел в мирном уже, в общем-то, Крыме, навело ужас даже на видавшего виды вояку. Местные жители — крестьяне, рыбаки, торговцы — издевались над нашими пленными солдатами в периоды, когда основные части вынуждены были оставлять города и защищать рубежи полуострова, который оказывался во власти красных, так, что кровь стынет в жилах. Пользуясь численным превосходством, их захватывали целыми партиями, пытали… Отрезали уши, носы, губы, отрубали руки и ноги, а потом живыми ещё бросали в Чёрное море, на корм рыбам…

Мне стало нехорошо. Генерал увидел это и подал мне руку.

— Простите, Ваше Величество, я не хотел… Но для меня навечно самым ярким воспоминанием осталось вот что. Когда мы уходили оттуда, поскольку оставшимися в моём распоряжении частями дальше не представлялось возможным удерживать рубежи, главком красных Фрунзе пообещал моим солдатам жизнь в обмен на пленение. Они своими глазами видели всё то же, что видел я — и предпочли сдаться на милость победителя эмиграции. Понимали ли они, что он врёт и что на самом деле их ждёт в действительности? Конечно. Но остались. Почему? Зачем? Любовь к Родине. Они предпочитают умереть там, чем жить здесь… И это — великий подвиг русского солдата…

Я слушала его как заворожённая, а он всё продолжал.

— Так вот, знайте, что не умерла эта любовь и в сердцах тех, кто сегодня, пользуясь милостями, которыми одарил нас ваш августейший супруг, приживается здесь. Я уверен, это ненадолго. Народ не станет терпеть власть коммунистов вечно, и сбросит и это иго со своих плеч — как сбросил когда-то татаро-монгол. Мы терпеливо подождём и будем трудиться всё это время на благо Югославии, как трудились на благо России. Она станет не временным нашим пристанищем, но временной нашей Родиной. А чтобы не разорвать связь с Россией, я решил внедрить одну затею…

Глаза генерала загорелись, он предложил мне стул и стал рассказывать с ещё большим увлечением.