Млечный путь (СИ)

Столько приятных людей за такой относительно короткий период времени он и не встречал никогда. Сначала милый и добрый Чак, который всегда говорит все, что думает, потом появилась замечательная и потрясающая Тереза, которая готова поддержать разговор на любую тему и дать нужный совет, а потом встретились Бренда и Арис. И всех их привел с собой в маленький мирок Ньюта, ограниченный двумя лучшими друзьями, Томас.

Бренду и Ариса Ньют встречает на том самом дне рождения, о котором говорили Томас с Терезой. Точнее, говорил ему об этом Чак и только потом сказали последние двое. И это оказался впоследствии не просто день рождения — это была целая вечеринка в честь Бренды, которая, будучи этакой мажоркой, как называла ее шутя Тереза, закатила праздник в известном и достаточно дорогом ресторане, объединенном с казино — то находится где-то в подвальном помещении. Как позже объясняла она сама Ньюту, ей повезло иметь нехилую скидку — отец девушки состоит в хороших отношениях с хозяином ресторана, а на двадцать пять лет — круглую, как-никак, дату, согласился не драть денег втридорога.

Томас и Тереза сообщают о том, что Ньют идет с ними, совершенно неожиданно. Ньют делает вместе с Чаком (вместо Чака) уроки как нечто, уже вошедшее в привычку — как, например, практически ежедневные походы к Томасу, заменившие постоянные ночевки у него. Друзья просто вваливаются в квартиру навеселе — еще не выпившие, но опьяненные радостью приближающегося праздника. Ньют их счастья не понимает, только плечами передергивает; смысла праздновать еще один ушедший год бессмысленной жизни он не видел никогда. И полюбить этот праздник он заставить себя не в состоянии.

— Ты просто не знаешь, какие Бренда закатывает вечеринки, — смеется Тереза, ероша Ньюту волосы. Тот уворачивается, и девушка смеется еще более звонко. — У нее всегда интересно бывать. Не сходил на днюху к мажорке — считай, жизнь прожита зря, — заявляет Тереза уверенно, а Томас кивает. Ньюту вообще-то идти хочется все меньше.

Но его уговаривают в три голоса — двое просят пойти, практически слезно умоляют, а один робко интересуется, не останется ли Ньют. И тот, конечно, на стороне Чака. Ровно до тех пор, пока ему не говорят, что уже поздно, что пора бы ложиться спать и вообще «кому-то завтра в школу». Чак понуро уходит, а Ньют остается один на один с весомой проблемой.

Ньют думает о том, сколько на таких вечеринках алкоголя. Он знает, что, продержавшись уже столько времени, в какой-то момент может сорваться — и все полетит к чертям. Он отдает себе отчет, что контролировать его вряд ли кто-то будет — если эти вечеринки такие крутые, кому-то разве будет дело до чего-либо, помимо развлечений? И Ньют боится туда идти. Так сильно боится, что готов прыгнуть с моста хоть сейчас, лишь бы никуда не ходить.

— Томми, — выдыхает он беспомощно, глядя в темно-янтарные глаза, а брови выгибаются дугой. Неужели тот, зная, в какой дыре его встретил, не поймет, чего именно опасается Ньют?

Но Томас понимает. Его улыбка пронзает самое сердце.

— Она уже знает, — проговаривает он тихо, а Тереза деликатно не спрашивает, о чем они говорят. Ньют на секунду пропускает мысль, что она уже все знает, что Томас ей проболтался, что девушка догадалась — мало ли что по внешнему виду Ньюта можно сказать, — но все сомнения развеиваются, когда Ньют натыкается на ее непонимающий взгляд.

А когда они уже мчатся по заполненному машинами шоссе к месту встречи, Ньют никак не может понять, совершил ли ошибку, согласившись на это.

И когда он видит этот ресторан, то решает, что да, совершил.

Но когда веселая девчушка с коротко стриженными волосами пожимает ему руку, приветливо улыбаясь, он думает, что нет, ничего он не совершил.

Какой бы классной ни была вечеринка, как бы сильно ни гремела в ушах музыка, сколько бы алкоголя ни лилось и откуда бы ни раздавался веселый и пьяный смех, Ньюту почему-то отнюдь не весело. Сначала он даже пытается присоединиться то к одному, то к другому, то к какой-то компании, но потом бросает эту затею, решая, что лучше ему посидеть где-нибудь в темном углу, а потому скорее пробирается к диванчикам у стены. Рядом стоят круглые маленькие столики, а народу совсем нет, несмотря на огромное количество гостей — Ньют и не уверен, что это все знакомые или друзья одной лишь девушки. Кажется, тут собралось полгорода, но узнать ему не дано.

Высидеть в одиночестве, думая о смысле тщетного бытия у него тоже долго не выходит. Пританцовывая и покачивая бедрами, к нему подбирается сама виновница торжества с высоким бокалом и изредка отпивает переливающуюся в нем жидкость.

— Ты чего один? — кричит она, плюхнувшись на диван рядом с Ньютом. Тот передергивает плечами. Настроение падает стремительно, будто сброшенное с Эмпайр Стейт Билдинг — с такой же огромной высоты на такой же твердый асфальт внизу, без шансов выжить. — Не нравится здесь?

— Я не особо хотел приходить, — делится нехотя Ньют, вежливо ей улыбаясь. Та кивает.