Мне сказали прийти одной

Разговор с Биллом Келлером меня успокоил, но в то же время заставил лучше осознавать, как я рискую. Я задавалась вопросом, не упустила ли чего-нибудь при подготовке. Как и в прошлый раз, я связалась с разными джихадистами, которые могли за меня вступиться, если что-то пойдет не так. Я снова записала их имена и номера телефонов и отдала списки Майклу и Леене. Но я чувствовала себя выбитой из колеи, меня переполняли дурные опасения. Это был не просто разговор за чаем. Я ехала, чтобы задавать сложные вопросы, и не была уверена, как Абси на них отреагирует.

На этот раз Майкл, Леена, Фахр, наш бейрутский водитель Хусейн и я поехали на север, в сторону Триполи на двух машинах. По пути я несколько раз пробежалась вместе с Майклом по списку вопросов и мерам обеспечения безопасности. Интервью было назначено на три часа дня. Мы с Майклом решили, что он позвонит мне в пять и, что бы ни случилось, мы с Фахром должны покинуть лагерь до наступления темноты.

Чем ближе мы подъезжали к Триполи, тем сильнее нервничал Майкл. Мы должны были дождаться подтверждающего звонка от группировки Абси до того, как мы с Фахром отправимся в лагерь, поэтому, чтобы убить время, мы остановились в одной из знаменитых кондитерских в центре Триполи. Хусейн заказал чай и тяжелые, засахаренные пирожные.

– Сейчас все по-другому, – сказал Фахр. – Ходят слухи, что военные хватают членов «Фатх-аль-Ислам», когда они пытаются войти в лагерь или выйти из него, поэтому все очень нервничают.

Майкл повернулся ко мне, выглядел он так, как будто эти новости его ошеломили. Он сказал, что не сможет сидеть здесь и есть сладости, пока я одна пойду в лагерь.

– Но ты не можешь идти со мной, – возразила я. – Келлер и другие редакторы сказали, что я ни в коем случае не должна пускать тебя в лагерь.

– Ну и наплевать на редакторов! – ответил он. – Я не позволю тебе встречаться с этими людьми в одиночку.

Фахр посмотрел на меня.

– С ним мы внутрь никак не попадем, – сказал он по-арабски. – Военные увидят, что он иностранец.

Тут у Фахра зазвонил телефон.

– Да, мы уже едем, инша’Аллах, – сказал он.

Нам было пора отправляться.

Я позвонила нашим редакторам в Нью-Йорк и сказала, что нам позвонили. Мы с Фахром поехали в лагерь.

Контрольный пост на въезде в лагерь был больше, чем в наш прошлый приезд, но солдаты махнули нам, чтобы мы проезжали. Фахр позвонил представителю Абси, чтобы сказать, что мы попали внутрь лагеря.

Мы подъехали к той же самой огороженной территории. У ворот стояло больше вооруженных мужчин. Они проводили нас в комнату, где уже ждал Абу аль-Хассан, с которым мы начали болтать.

Абу немного рассказал мне о своей жизни. Ему было двадцать четыре года, по происхождению он был палестинцем, но родился в Ливане. Он очень интересовался журналистикой и изучал связи с общественностью, но ситуация в Палестине и война в Ираке заставили его бросить учебу и присоединиться к группировке Абси.

– Когда я увидел, что они делали в Ираке, эту несправедливую войну, эти гонения на мусульман, я просто больше не мог молчать и стоять в стороне, – сказал аль-Хассан.

Под «они» он имел в виду Соединенные Штаты, а в Иране – еще и шиитских боевиков.

Аль-Хассан рассказал мне о своем последнем проекте – онлайн журнале новостей, который был нужен, чтобы вербовать новых рекрутов. Он был дальновиден. Абу и другие члены организации Абси понимали важность сетевых средств массовой информации задолго до того, как появился «Инспайр» и другие сетевые журналы джихадистов, которые существуют сегодня. Аль-Хассан чувствовал, что обычные средства массовой информации не дают правильного изображения таких группировок, как организация Абси. Он хотел, чтобы у моджахедов была своя собственная платформа, где они могут напрямую говорить с любым, кто захочет слушать.

Прошел час. Я спрашивала себя, не собирается ли Абси отменить встречу. В комнате были вооруженные мужчины, но на этот раз они не целились в меня. Я начала чувствовать себя более непринужденно, возможно, из-за того, что аль-Хассан говорил так открыто. Он сказал, что был на моей стороне, а заместитель Абси отговаривал шейха от разговора со мной, но сам Абси хотел дать интервью.

Когда шейх наконец пришел, мужчины в комнате снова встали, чтобы поприветствовать его. Абси согласился записывать беседу на диктофон и сказал, что я могу использовать и то, что он говорил во время нашей предыдущей встречи.

Мне было интересно, почему Абси покинул более светскую организацию Арафата и перешел к исламистскому подходу. Пару секунд он подумал над этим вопросом. «Многие годы моей главной целью было освобождение Палестины, и это по-прежнему остается одной из моих главных целей. Но многие из тех, кто болтал о борьбе, оказались купленными и слабыми, так же как и многие лидеры в нашем регионе».