Мне сказали прийти одной

Он заявил, что в демократических странах, таких как Соединенные Штаты, каждый гражданин отвечает за действия правительства. Люди в этих государствах не могут сказать, что они невиновны в том, что делается от их имени. Абси добавил, что даже на каждом американце, выступающем против войны, лежит какая-то доля вины. Ему будет очень жалко смотреть, как убивают этих людей, но он считает, что теракты на территории тех стран, которые присоединились к войне в Ираке, вполне законны.

– Усама бен Ладен создает фетвы, – Абси использовал слово, относящееся к исламскому праву и обозначающее правовое решение, принятое муфтием или религиозным лидером. – Пока его фетвы следуют суннам (второй официальный источник мусульманской религии после Корана), мы будем их выполнять.

Абси признавал, что работал с Заркави, но утверждал, что не имеет никакого отношения к смерти Лоренса Фоли, американского чиновника, застреленного в Иордании. «Не знаю, какова была роль Фоли, но могу сказать, что любой человек, который пришел к нам с военной, политической или секретной целью … является вполне законной мишенью», – сказал он.

– Вы думаете, что у вас здесь найдется достаточно последователей вашей идеи об установлении халифата? – задала я вопрос.

– Это не моя идея, – ответил Абси. – Это новое откровение для всех мусульман в этом регионе. Америка показала нам, что это война против суннитского ислама. Идея [халифата] будет жить и расти, даже если я умру сегодня или завтра.

Когда мы закончили разговор, я попросила показать лагерь. Абси сказал, что его командующий может показать мне кое-что. Это был тот же человек, который нацеливал на меня пистолет во время нашего прошлого разговора. Я вышла с ним на улицу, где двенадцать мужчин, лица которых были замотаны шарфами, нацелили на нас свои автоматы.

– Вот дерьмо! – пробормотала я, ныряя за спину Фахра.

– Это вам не очень поможет, – ответил Фахр. Они с командиром рассмеялись: – Я такой худой, что любая пуля меня облетит и попадет в вас.

– Не волнуйтесь, это всего лишь тренировка, – сказал командир. – Автоматы не заряжены.

Кто-то отдал приказ, и двенадцать мужчин развернулись и бросились в другом направлении.

– Аллах Акбар! – прокричали они, начав палить из своих автоматов в стену.

– Значит, в автоматах нет пуль? – спросила я командира.

– Ну, наверное, это продвинутый класс, – рассмеялся он.

Командир рассказал мне, что у них есть запас взрывчатки, ракет и даже зенитная пушка. Нас с Фахром проводили до ворот, через которые мы вошли. Около них стояла группа боевиков, в том числе и те, кто присутствовал на интервью. Я услышала детские голоса.

Около мужчин бегали четверо мальчиков с пластиковыми пистолетами. Им было на вид лет по пять-шесть. Мужчина, который делал заметки во время моих встреч с Абси, остановил одного из мальчиков.

– Как у тебя дела? – спросил он.

– Мы были в лагере, папа, и я видел настоящий пистолет! – воскликнул мальчик. – А потом я играл в джихад и убил куфара.

Он использовал арабское слово, обозначающее «неверный».

Мужчина рассмеялся:

– Ты убил куфара?

– Да, папа, вот этим пистолетом!

Мужчина поцеловал его в лоб.

– Я очень горжусь тобой, сынок!

Меня словно ножом ударили. В машине Фахра я надела темные очки и почти всю дорогу до Бейрута молчала. «Все это не кончилось после смерти Заркави, – позже сказала я Майклу, – и не кончится после смерти Абси».

После того как мы с Майклом просмотрели мои записи и расшифровали интервью, я поднялась к себе в комнату. Я сняла одежду и встала под душ, чтобы смыть с себя дорожную пыль. Но вспомнив, как маленький мальчик разговаривал со своим отцом, я согнулась под горячими струями и зарыдала.

Глава 6 Потерянные мальчики Зарки. Иордания, 2007

Война в Ираке привела к расколу на секты на Ближнем Востоке. Этот раскол достиг такого масштаба, какого не было со времен иранской революции 1979 года. У Ирана всегда были столкновения с соседями, но это были конфликты между разными странами. Теперь суннитские боевики в Сирии и Иордании набирали по всему миру террористов-самоубийц не только для борьбы с американцами в Ираке, но и для того, чтобы уничтожать иракских шиитов.

В городе Зарка в Иордании, на родине Абу Мусаба аз-Заркави этот сценарий разворачивался в реальном времени. Пока я встречалась в Ливане с Шакером аль-Абси, со мной вышел на контакт источник из Зарки, который сообщил о группе молодых людей – друзей, живущих по соседству, – которые уехали воевать в Ирак, где террористы-камикадзе взрывали себя больше чем по сорок человек в месяц. «Один из них – сын моего двоюродного брата», – сказал мой информатор.