Мне уже не больно (СИ)

— Понятно, — говорю максимально отстраненным тоном и начинаю отстегиваться, но Алик вдруг резко хватает меня за руку и тянет на себя, жарко нетерпеливо целуя. У меня мгновенно исчезают все мысли в голове, остается только желание прижаться ближе и послушно отвечать на поцелуй.

Мне кажется, это длится целую вечность, но заканчивается и она.

Алик отстраняется, тяжело дыша, и сбивчиво произносит:

— Это не потому, что я наигрался, и мне хватит. Ты мне веришь?

Я закрываю глаза. И очень тихо и искренне отвечаю:

— Верю.

*

Когда закатываюсь в квартиру, и Лешка заносит мою сумку, я замечаю на коврике у порога пару женских туфель на каблуках. Не назвал бы себя очень внимательным до деталей женского гардероба, но я сразу понимаю, кому принадлежат лакированные красные туфли без единой пылинки и намека на пятнышко осенней грязи. Пальто и белый медицинский халат, примостившиеся на вешалке возле сиротливой лешкиной куртки, подтверждают мою догадку.

Проследив за моим взглядом, Леша беззаботно сообщает:

— А к нам Василиса зашла. Хочет спросить тебя про самочувствие.

Не Василиса Андреевна. И даже не «твой школьный психолог». Я не могу сдержать ехидной улыбки и вкрадчивого вопроса:

— И как давно она к нам зашла?

Леша не краснеет: он всегда, сколько я себя помню, был очень сдержанным в плане эмоций. Но взгляд все-таки отводит и чешет кончик носа, делая вид, что не произошло ничего необычного.

— Ну, мы чай уже успели попить. С конфетами, которые Виктор занес.

Черт. Значит, Вик уже был здесь и поговорил с Лешкой без моего присутствия. Наверняка ведь выяснил, что на выходных я вовсе не к бабушке катался. Но с этим я разберусь чуть позже.

— Леш, — я подаюсь вперед и с серьезным видом маню его пальцем. Он обеспокоенно наклоняется ближе, думая, что сейчас я сообщу ему нечто очень важное. Но я только тихо и горячо выдыхаю ему в ухо: — Она же лет на десять тебя старше, Дон Жуан недоделанный.

— Да иди ты! — злится Лешка, отскакивая меня с выражением вселенской обиды на лице. Я улыбаюсь, довольный произведенным эффектом, но добавить ничего не успеваю. Из кухни выглядывает Василиса.

— Привет, Никита.

Непривычно видеть ее не в юбке, а в низко сидящих темных джинсах и рубашке с коротким рукавом. Надо сказать, с такой фигурой Василисе идет любая одежда.

— Здравствуйте, — я все еще широко улыбаюсь, замечая краем глаза, как в Лешке активизируется режим крутого парня. Он расправляет плечи, принимая вид таинственный и важный, и небрежно опирается рукой о дверной косяк. Но если я сейчас рассмеюсь, боюсь, брат со мной месяц разговаривать не будет.

— Давай в твою комнату, поговорим, — Василиса, совершенно не смущаясь, сворачивает в спальню и ждет, пока я закачусь следом, чтобы прикрыть дверь. — Обезболивающее пил на выходных?

— Нет… — у окна я разворачиваю коляску, прикидывая в уме, брал ли вообще упаковку в руки. Она вроде бы стояла у Алика на тумбочке, но я ни разу не попросил достать мне таблетку. — Не болело ничего.

Василиса выглядит приятно удивленной. Она достает потрепанный блокнотик из заднего кармана и что-то в нем чиркает огрызком карандаша.

— Так ты все-таки принимал горячие ванны, как я советовала?

Я ей на прошлом приеме сказал, что не люблю принимать ванны и обычно обхожусь легким контрастным душем. Но на выходных мы с Аликом действительно два раза подолгу торчали в горячей воде.

— Ага, — подумав немного, на всякий случай добавляю: — С солью морской.

— Очень хорошо, — Василиса улыбается, с какой-то особенной добротой. — Продолжай в том же духе. Я еще Леше скажу об этом.

Вот опять. Не Алексей Григорьевич, и даже не Алексей. Этот факт заставляет меня хорошенько задуматься. Либо я воображаю себе невесть что, либо выходные приятными были не только у меня.

— Это все, что меня интересовало. Об остальном поговорим на приеме через неделю. И не забудь, пожалуйста, что в понедельник у тебя вместо русского в расписании физиотерапия, — напоминает она, убирая блокнотик и направляясь к выходу. Я смотрю ей в спину, потом наблюдаю из-за неплотно притворенной двери, как Леша в коридоре помогает Василисе надеть пальто. Она пожимает ему руку, продолжая давать какие-то инструкции. Лешка деловито кивает.

Вроде бы обычно прощаются.

Но потом я одергиваю себя. То, что Алик прощается при помощи жарких долгих поцелуев, вовсе не значит, что все остальные поступают также. Я решаю, что еще попытаю Лешку на эту тему, и достаю телефон, чтобы наконец-то набрать Вику.

Комментарий к 3. Никита

* «Что жизнь это не побег за брендом» — Никита вспоминает строку из песни Oxxxymiron и dom!No “Привет со дна”.

** Дон Жуан — один из «вечных образов» литературы Нового времени: ненасытный обольститель женщин.

========== 3. Как прежде уже не будет ==========