Мобилизованное Средневековье. Том 1. Медиевализм и национальная идеология в Центрально-Восточной Европе и на Балканах

Также отметим активные усилия, предпринимаемые по усилению авторитета и позиций Сербской православной церкви, восстановление которой началось в 1920 г. с возвращения патриархов в Печский монастырь — место их традиционного пребывания; в целом восстановительные работы в монастырях в 1920–1930-х гг.[819] и установление статуи Гргуру (Григорию) Нинскому в Сплите в 1927 г., созданной ведущим скульптором своего времени И. Мештровичем[820].

Происходившее в 1925 г. в Королевстве сербов, хорватов и словенцев широкомасштабное празднование 1000-летия Хорватского королевства охватило всю страну и имело несколько основных площадок в крупнейших городах. Не менее богатым было и символическое содержание мероприятия: помимо ярчайшей манифестации хорватского культурного национализма оно содержало в себе ясное политическое послание, связанное с легитимизацией в дискурсивном пространстве хорватского национализма идеи объединенного государства хорватов и сербов и правления династии Карагеоргиевичей, которая во время празднования фактически позиционировалась как династия преемников хорватских королей эпохи раннего Средневековья[821]. Этому в немалой степени способствовал и текущий расклад в политике королевства: накануне юбилея состоялось историческое примирение между королем и Степаном Радичем, авторитетным вождем хорватского национального движения и лидером Хорватской крестьянской партии, крупнейшей оппозиционной силы, противостоявшей белградскому централизму. В результате Радич получил пост министра просвещения, на котором активно способствовал проведению торжеств с должным размахом и идеологическим содержанием.

Согласие сербов и хорватов и интеграция политической традиции Хорватского королевства в символическую репрезентацию объединенного государства во главе с сербской династией Карагеоргиевичей — вот те черты идеологического бэкграунда юбилейных торжеств, которые являются характерным примером мобилизации Средневековья в процессах национального и государственного строительства. В период празднования юбилея окончательно закрепляется важная роль города Дувно, являвшегося одной из основных площадок происходивших торжеств, в национальной исторической памяти хорватов. Спустя три года делегация жителей города, пришедшая поздравить короля Александра с рождением ребенка, получившего в честь первого короля Хорватии имя Томислав, попросила монарха переименовать их родной город в Томиславград. В этом названии отражалась бы и память о событиях 925 г., и связь с рождением королевича[822]. Просьба жителей была удовлетворена: город Дувно назывался Томиславградом до 1945 г., пока новое коммунистическое правительство не вернуло городу его прежнее название.

В Болгарии в 1920 г. свое исконное название вновь обрел храм-памятник Св. Александра Невского. В 1924 г. он был освящен[823]. Также стоит отметить волну переименований в честь средневековых героев, прошедшую по Болгарии в 1920–1930-х гг. Так, в 1934 г. Мастанли был переименован в Момчилград, г. Кошу-Кавак — в Крумовград, г. Орта-Кьой — в Ивайловград, с. Кемаллар — в Исперих (вариант произношения имени хана Аспаруха) и т. д. Помимо переименований в честь героев национального эпоса заметно стремление в целом избавиться от турецких названий; так, например, г. Абоба снова стал называться в 1925 г. Плисков (современная Плиска)[824]. В том же 1925 г. в городе был построен храм Св. Царя Бориса. В мае 1940 г. в рамках празднования канонизации царя Бориса I в древней болгарской столице Плиске был открыт музей.

Также в межвоенный период и особенно в период активного сотрудничества Болгарии и Германии продолжает развиваться гуннская теория, апологетами которой были в первую очередь Стефан Младенов[825] и Димитар Сысылов. Говоря о личности Сысылова, нельзя не отметить организацию «Болгарская орда», созданную при его активном участи в 1938 г. Этот интеллектуальный кружок занимался активной пропагандой тезиса «Болгары — не славяне», что было крайне востребовано в годы Второй мировой войны, когда на болгарскую национальную доктрину существенное влияние оказывала антиславянская риторика нацистской Германии. По мнению «Болгарской орды», болгарское государство должно было вернуться к своим корням, что означало в политическом плане полные прерогативы монарха, в то время как парламентаризм и партийная система, чуждые болгарской исторической традиции, должны были быть отменены[826].

Происхождение болгар и их место на Балканах активно обсуждались общественностью страны. Злободневность темы объяснялась недовольством результатами Балканских войн и Нёйиского мирного договора по итогам Первой мировой. В 1926 г. выходит повесть в будущем известного болгарского писателя Стояна Загорчинова «Легенда о Святой Софии», в которой на основе художественного переосмысления противостояния древних болгар с Византией обосновывалось право Болгарии на свою государственность на Балканах, восходящее к Средневековью.