Мобилизованное Средневековье. Том 1. Медиевализм и национальная идеология в Центрально-Восточной Европе и на Балканах

Медиевализм вновь востребован современными политологами в сфере политической этики. На смену дихотомии «цивилизация — варварство» пришло противопоставление: современная демократия (западные ценности, которые называются правильными, прогрессивными) vs реанимация имперских амбиций и антидемократические режимы, которые считаются возвращением средневековья. Эта тенденция при всей ее конъюнктурности великолепно иллюстрирует актуальную роль медиевализма в современном мышлении. Именно его привлекают для политических инвектив в несоответствии «правильному» вектору развития, именно к «средневековому варварству» апеллируют для дискредитации «иного варианта» (как раньше высокая цивилизационная миссия Запада противопоставлялась «средневековой недоразвитости» покоренных народов Африки и Азии для оправдания европейского колониализма).

Но в тяге к Средневековью обвиняют и представителей западных демократий. Б. Эллиот указывает на неомедиевальные мотивы в стиле «нового крестового похода» во внешней политике Дж. Буша и самой доктрины борьбы с международным терроризмом. Он указывает, что даже в действиях печально знаменитого норвежского террориста-убийцы Андерса Брейвика, убивавшего из идейных соображений этнических мигрантов, также можно усмотреть медиевальные идеи[944]. Р. Утц видит проявления медиевализма в действиях президента США Д. Трампа, бросившего вызов ценностям американского истеблишмента, и выделяет здесь следующую связь: «Практики и ментальности эпохи Средневековья в той форме, в которой они изучались и описывались со времени появления современного университета во второй половине XIX века, породили большие нарративы, во многом чреватые маскулинными, националистическими и расистскими настроениями. Эти большие нарративы в свою очередь повлияли на истории, которые создавали писатели, режиссеры фильмов и телесериалов, разработчики компьютерных игр. А эти произведения с легкостью усваивались и присваивались теми, кто выступает за мужское доминирование, национальную исключительность, колониализм, расовую чистоту — от исторического „Третьего рейха“ до факельного шествия и скандирования лозунгов „крови и почвы“ неонацистами в Шарлоттсвилле»[945]. Правда, если следовать этой логике, получается, что любое обращение к прошлому с воспроизведением в искусстве, литературе, кинематографии системы нравственных ценностей древности или Средневековья (с их неизбежными мускулинностью, культом силы, брутальностью и т. д.) будет повинно в современных экстремизме и национализме.

В любом случае все эти параллели заставляют пристально вглядываться в Средневековье в поисках исторического опыта. С. Ротман предполагал, что оно выполняет функцию двойного моделирования в отношении современного государственного управления, как обосновывая исторические прецеденты создания представительного правительства, так и демонстрируя исторические корни системы ограничений на действия этого правительства, поэтому обращение к нему абсолютно необходимо в современной политической деятельности[946]. Б. Холсингер раскрыл влияние медиевализма на формирование модернистских политических концепций холодной войны[947]. Дискурс Средневековья привлекается в апокалиптических концепциях (например, книга Р. Вакки[948]) при обсуждении проблемы, что же будет после катастрофы человеческой цивилизации. Данная идея получила практическое воплощение в так называемой «Принстонской группе», которая работала в 1950-х гг. с Центральным разведывательным управлением США и давала консультации по выработке приоритетов в направлениях работы, в том числе и с позиций медиевализма[949].

Очевидно, что в данном обзоре мы коснулись изменений позиций медиевализма в глобальном мире, новых веяний прежде всего в западноевропейской и американской культурах. На Балканы и в страны Центрально-Восточной Европы эти тенденции проникают медленно, но неуклонно. Рассмотрим несколько примеров их проявления.

Видеоигры на тему славянского Средневековья

Тема интерактивных развлечений с каждым годом получает все большее развитие. Среди них отдельно можно выделить видеоигры, которые представляют значительный и важный пласт современной культуры, являясь определенным индикатором многих общественно-культурных процессов. Благодаря своему уникальному формату видеоигры позволяют человеку не только взглянуть со стороны на придуманные автором вселенные и сюжеты, но и принять в них непосредственное участие. Они могут являться мощным инструментом передачи информации, по эффективности воздействия иногда даже превосходя литературу и кино[950].