Мобилизованное Средневековье. Том II. Средневековая история на службе национальной и государственной идеологии в России

Такие примеры можно множить. Старообрядчество, будучи культурной средой, ориентированной на средневековые идеалы, для медиевальных практик оказывается именно тем источником, откуда черпают образцы для воспроизведения, откуда приходят мастера средневекового стиля и носители якобы средневекового мировоззрения. Однако религиозная, а не культурная или политическая детерминированность старообрядчества делает невозможным рассматривать его как направление медиевализма. Так было в XVIII–XX вв., так остается и в настоящее время.

Время, предшествовавшее Великим реформам, и сами реформы вызвали к жизни локальные сообщества, кружки, союзы единомышленников. Университеты становились не только заведениями, но и центрами научной и общественной жизни. Разумеется, они соперничали, спорили и по отдельным вопросам даже враждовали. Открытый диспут двух профессоров русской истории, М. П. Погодина и Н. И. Костомарова, проведенный в Петербургском университете в 1860 г., был посвящен «варяжскому вопросу» и имел большой общественный резонанс. Постепенно складывались московская и петербургская исторические школы, и краеугольным камнем разногласий стали взгляды на русскую средневековую историю.

В царствование Александра II заметно активизировалась деятельность научных обществ. Основанное в 1804 г. Общество истории и древностей российских и основанное в 1846 г. Императорское археологическое общество существенно изменили направление своей деятельности. С 1857 г. в Обществе истории и древностей российских (ОИДР) возобновился выпуск «Чтений ОИДР», который в 1848 г. был запрещен после публикации записок Дж. Флетчера о России в XVI в. В 1851 г. в Археологическом обществе появилось отделение русской и славянской археологии. С 1864 г. начало свою работу Московское археологическое общество, инициировавшее проведение археологических съездов. С 1869 по 1911 г. было проведено 15 всероссийских археологический съездов. Следует иметь в виду, что в XIX в. археологией называли изучение древностей вообще. Таким образом, археологические съезды представляли собой конференции профессиональных историков и местных краеведов, сопровождаемые экскурсиями и музейными выставками. Объектами в большинстве случаев становились средневековые древности. Важно подчеркнуть, что археологические съезды стали важнейшим фактором формирования местных краеведческих сообществ, которые окончательно оформились после 1884 г., когда Александром II было подписано положение «Об учреждении ученых архивных комиссий и исторических архивов», подготовленное известным археографом Н. В. Калачовым. Механизм формирования локальных научных сообществ, запущенный реформами 1860-х гг., продолжал действовать вплоть до революционных событий 1917 г. и отчасти – в послереволюционное время. Они формировали особую интеллектуальную среду для осмысления исторических проблем.

В связи с началом Первой мировой войны в 1914 г. в России было предложено немецкое название Ревель переименовать в древнерусский Колывань, а Новгороду присвоить имя Великий Новгород. В ходатайстве говорилось: «Нам кажется, что после приподнятой немного завесы, закрывающей от нас прошлое Великого Новгорода, совершающиеся ныне великие события, вызванные борьбой германского мира со славянством, невольно приведут нас к прошлому, когда в борьбе же славянства с германизмом Великому Новгороду принадлежало первое место. Вот почему ныне Городское управление находит своевременным и уместным возбудить вопрос о восстановлении древнему Новгороду наименования “Великий”. В грандиозной исторической борьбе славянства с германизмом, дошедшей в настоящее время до небывалого предела, в этой борьбе, начавшейся в отдаленные времена, начиная с IX века, Новгород занимал выдающееся место»[759]. Этих переименований в 1914 г. не случилось, но характерна сама тенденция: в момент патриотического подъема власти сразу же начинали апеллировать к идеалам героического Средневековья.

Война внесла новые мотивы в политику – она поставила вопрос о необходимости спасения историко-культурных ценностей, которые составляют основу исторического наследия. Об этом раньше не задумывались. Председатель Московского археологического общества, графиня П. С. Уварова, обратилась к руководству Министерства внутренних дел Российской империи с призывом спасти архивы, музеи и т. д. в Варшаве, Вильно, Люблине и Холме «от нашествия германских полчищ». В августе 1914 г. была издана циркулярная депеша МВД губернаторам, чьи области попадали в зону боевых действий, с требованием «принять все зависящие от них меры к охранению памятников старины, а в случае малейшей опасности к своевременному вывозу всех археологических ценностей в районы, не угрожаемые врагом». Из Риги шведский архив вывезли в Рязань. Архивы Холма и Варшавы были эвакуированы, Люблин же сдали, не успев ничего вывезти[760].