Мобилизованное Средневековье. Том II. Средневековая история на службе национальной и государственной идеологии в России

В начале 1915 г. предполагалось, что Общество будет состоять из трех отделов: художественного, издательско-экскурсионного («изданий, чтений, осмотров и поездок») и библиотечно-музейного («книго– и древлеханилищ»)[955]. Однако уже в течение 1915 г. вместо запланированных появились разряды, названные несколько иначе: 1. Художественный и издательский. 2. Словесности. 3. Хождения по Руси и собирания художественных памятников. Последний разряд планировал заняться организацией публичных чтений в разных местностях Российской империи и изданием путеводителей о местных древностях[956].

В 1916 г. наиболее активные члены Общества А. А. Ширинский-Шихматов и М. С. Путятин принялись за составление «Азбучного справочника для замены иностранных слов русскими». Этот памятник медиевализма предполагалось издать в 1917 г., и только революционные потрясения воспрепятствовали данному начинанию. Издание справочника осуществлено Ю. В. Шабаровой по корректурным листам. Таким образом, мы можем составить довольно полное представление об этом проекте. Суть его состоит в том, чтобы произвести полную замену всех слов, заимствованных из западноевропейских языков, на слова исконно русские или церковнославянские. Некоторые предложенные здесь замены утвердились в языке (грузовой автомобиль – грузовик, авиатор – летчик и др.), другие замены оказались абсурдны и даже анекдотичны (автомат – самодвиг, живуля, кукла; генерал – воевода; дипломат – вьюн, ловкач; космополитизм – вселенщина и др.)[957].

В деятельности Общества самое непосредственное участие принимал ктитор Феодоровского собора, гвардейский полковник Д. Н. Ломан – главный вдохновитель и строительства собора, и создания Общества. Видимо, именно Ломану принадлежит идея привлекать к мероприятиям Общества и к службе в Феодоровском городке поэтов и писателей из народа. Одним из первых был Н. А. Клюев, который привел к Д. Н. Ломану начинающего поэта С. А. Есенина. В дошедшем до нас письме Клюева Ломану (февраль 1917 г.) он цитирует стихи Есенина, сопоставляя их с памятниками древнерусского искусства:

Голубиный Дух от Бога,
Словно огненный язык,
Завладел моей дорогой,
Заглушил мой слабый крик.

Ведь это то же самое, что в гурьевских росписях церкви Златоуста, что на Коровниках, в Ярославле. Ведь это те же фрески, и в них открывается совершенно новый эстетический мир, необыкновенно поучительный для понимания русской души[958].

В это же время Есенин готовит сборник стихов «Голубень», в котором остается верен тому же образному ряду:

Молочный дым качает ветром села,
Но ветра нет, есть только легкий звон.
И дремлет Русь в тоске своей веселой,
Вцепивши руки в желтый крутосклон.

Н. А. Клюев был, без сомнения, более подготовлен к деятельности, для которой создавалось Общество. Он оказался основательнее Есенина начитан и в отношении древнерусской литературы. Именно по этой причине в стихах Клюева прослеживаются идеи Общества, а также древнерусские литературные источники:

Пусть камнем стану я, корягою иль мхом, —
Моя слеза, мой вздох о Китеже родном…

Но все же в истории Общества и Феодоровского городка Есенин оставил заметный след. Его появление в Феодоровском городке произвело большое впечатление на сына Д. Н. Ломана Юрия, который вспоминал спустя многие годы: «Появился Клюев, все такой же благостный, каким я привык его видеть. Он мне напоминал попа-расстригу, а они у нас тоже время от времени появлялись. На этот раз Клюев был не один. С ним пришел молодой кудрявый блондин в канареечного цвета рубахе и русских цветных сапогах на высоченном каблуке. Я на него глянул, и мне показалось, что этот парень похож на Ивана-царевича, словно он только сошел с серого волка»[959]. Есенин проходил военную службу в лазарете при Феодоровском соборе и выступал на концертах, устраиваемых в Феодоровском городке. По воспоминаниям Ю. Д. Ломана, свое стихотворение «В багряном зареве закат кипуч и пенен» Есенин посвятил устроительницам лазарета, императрице Александре Федоровне и великим княжнам – ее дочерям[960].

Послереволюционное творчество Есенина пошло, как известно, иным путем. Все реже в стихах Есенина мелькали слова «Русь», «образ», «святое» и им подобные. Менялась и ритмика его стихов, их образный строй. Насколько это было благотворно для его таланта – решать специалистам. Здесь же важно подчеркнуть, что на заре своей творческой деятельности Есенин оказался в тренде тогдашнего медиевализма и многое почерпнул из его идей.