Мобилизованное Средневековье. Том II. Средневековая история на службе национальной и государственной идеологии в России

Календари в советские годы были действительно значимым средством государственной пропаганды, о чем говорят их многомиллионные тиражи. На страницах календарей отражалась официальная позиция властей по отношению к тому или иному историческому событию, а сам набор дат, событий и имен отражал основные установки государственной исторической политики. Главенствующую роль играл милитаристский дискурс. Куликовская битва, Ледовое побоище, Невская битва, Грюнвальдская битва, деяния князя-воина Александра Ярославича Невского – вот наиболее популярные сюжеты на страницах календарей. Безусловно, на такие трактовки прошлого оказала значительное влияние Великая Отечественная война. Именно в военные годы особенно активно стали проводиться параллели между современными битвами и сражениями прошлых лет, демонстрироваться преемственность между древнерусскими воинами и советскими солдатами. Фашистские войска зачастую сравнивались с древними врагами Руси. Даже Иван III, известный как собиратель русских земель, в календаре предстает в образе защитника Руси от татар (фрагмент картины «Царь Иван III разрывает ханскую грамоту»). Таким образом, Средневековье оказывалось востребовано для актуальной военно-патриотической пропаганды, что довольно типично для медиевализма в XX столетии.

«Я эмигрировал в Древнюю Русь»: советский медиевализм как форма культурного диссидентства

В послевоенное советское время, когда в постсталинскую эпоху окончательно оформился социалистический исторический канон, темы по средневековой истории перестали интересовать коммунистическую партийную элиту. Им требовалась актуальная, социалистическая история и идеология. Средневековые образы по инерции продолжали быть востребованы в патриотической, пропагандистской сфере. Но в то же время обращение к тематике Средневековья понималось как скрытая оппозиция современности, а стало быть, и существующему режиму. Об этом точно сказал в одном из интервью академик А. М. Панченко: «Время было сложное, надо было бежать куда-то. Кто куда бежал. Кто в диссидентство, кто в эмиграцию, ну а вот мы – в Древнюю Русь. Тоже своего рода эмиграцию. Мне кажется до сих пор, что мы там нашли прекрасную страну. И Лихачев в нее убежал, и я убежал. Убежали и спаслись»[1135].

В эмиграции бурно развивается украинская национальная историография, похищающая у русских Киевскую Русь и делающая ее исключительно национальным достоянием Украины[1136]. Отдельным любопытным эпизодом было изготовление в русской эмигрантской среде в 1950-х гг. самой грандиозной подделки по истории Древней Руси – Велесовой (Влесовой) книги. На ее основе С. Лесной и другие пытались представить альтернативную историю Руси, противопоставляя ее официальным советским концепциям[1137].

Главной сферой, где обращение к Средневековью было завуалированном способом достичь творческой свободы и самовыражения, была культура, и прежде всего художественное искусство. Здесь сочетались и официальный канон, и поиски альтернативных художественных практик. После Великой Отечественный войны в советском искусстве вновь устанавливается линия преемственности истории с древних времен до настоящего. И в этой линии большую роль вновь играют события и герои Средневековья. Так, в оформлении потолка станции «Комсомольская»-кольцевая (1952 г.) Московского метрополитена в мозаичных панно была реализована целая программа, показывающая эту преемственность.

По эскизам П. Д. Корина были выполнены образы Александра Невского, Дмитрия Донского, Минина и Пожарского, Суворова и Кутузова. Конные портреты этих героев русской истории были решены в традициях русской школы, развивающейся от иконописи до живописи неоклассицизма. Современной истории были посвящены сюжетные сцены, представляющие советских воинов у стен рейхстага, Парад Победы и вручение гвардейского знамени. Все восемь мозаичных изображений были обрамлены лепными картушами, выполненными в духе московского барокко, переосмысление которого в 1950-х гг. можно назвать «сталинским барокко», по аналогии с выражением «сталинский ампир», давно устоявшимся и введенным в искусствоведческую терминологию. Заметим, что впервые проявление этого неостиля можно наблюдать в искусстве Ленинграда. К примеру, в этом стиле выполнено художником В. М. Измайловичем живописное монументальное панно «Пролетарии всех стран, соединяйтесь» (1924–1926 гг.) для Ленинградского делового клуба, располагавшегося в бывшем особняке купца С. П. Елисеева-младшего на набережной реки Мойки, 59[1138].