Мобилизованное Средневековье. Том II. Средневековая история на службе национальной и государственной идеологии в России

В 1823 г. по случаю выборов в члены Московского исторического общества П. М. Строев выступил с речью о необходимости организации археографических экспедиций. Эта идея была заимствована им из плана П. П. Дубровского и также не получила поддержки. Только в 1828 г. Строеву удалось получить субсидию от Академии наук на организацию археографической экспедиции. Экспедиция отправилась из Москвы 15 марта 1829 г. и за весь год объехала Архангельскую и Вологодскую губернии. За 1830–1834 гг. были исследованы Олонецкая, Новгородская, Псковская, Тверская, Московская, Ярославская, Костромская, Владимирская, Нижегородская, Казанская и Вятская губернии – всего около 200 архивов и библиотек. Скопированные материалы в четырех томах Строев представил в Академию наук. Ими заинтересовался Николай I, и в 1834 г. была учреждена Археографическая комиссия для подготовки этих материалов к изданию.

В 1822 г. под селом Старая Рязань был обнаружен богатейший клад из 45 предметов. Его связали с трагическими событиями 1237 г., когда монголо-татары уничтожили рязанское княжество и его столицу. По поручению А. Н. Оленина художник Ф. Г. Солнцев сделал рисунки предметов клада[591], которые понравились властям и были опубликованы[592]. Россия была поражена красотой древнерусских вещей, предметов выдающегося ювелирного искусства. Началось повсеместное увлечение поиском кладов, древних артефактов. Правда, остальные рязанские древности, в частности церковные гробницы, никого не впечатлили: «рязанские гробы» разочаровали «любителей русской старины»: «на гробах сих никаких надписей не найдено, а в них самих одни кости неизвестных священнослужителей»[593]. Старая Рязань с ее трагической историей осады 1237 г. продолжала привлекать внимание любителей старины: в 1836 г. купеческий сын Тихомиров из села Спасского при покровительстве помещика из села Старая Рязань полковника Ф. И. Стерлигова проводил раскопки на городище. Он нашел, по его мнению, развалины великокняжеского терема и Борисоглебского собора. В последнем обнаружено девять гробниц, по предположению искателей – останки рязанских князей и церковных владык[594].

Хорошо зарекомендовавший себя Федор Григорьевич Солнцев продолжил свою деятельность по зарисовке древнерусских древностей, за что в 1825 г. был награжден бриллиантовым перстнем «за снятие древностей» в Москве и Владимире[595]. Солнцев создавал рисунки для планируемого издания «Опыт об одежде, оружии, нравах и обычаях славян от времен Траяна и русских до нашествия татар». Предполагалось отправить его в путешествие, но сперва он должен доделать свою работу в Оружейной палате, затем в патриаршей ризнице, московских и подмосковных соборах и церквях. Потом – Новгород, Псков, Витебск, Смоленск, Могилев, Чернигов, Киев, Полтава, Харьков, Курск, Орел, Тула, Калуга, Рязань, Нижний Новгород, Казань, Владимир, Кострома, Ярославль, Тверь, Торжок, Санкт-Петербург, Старая Ладога, Белозерск, Ревель и Рига – «тем он окончит свое археологическое и этнографическое путешествие». Далее «для общей пользы» планировалось его рисунки размножить посредством литографии[596].

Как показала М. М. Евтушенко, Ф. Г. Солнцев посетил: Старую и Новую Рязань (1832 г.); Великий Новгород, Ярославль (1833 г.); Великий Новгород, Торжок, Москву, Смоленск (1834 г.); Москву, Рязань (1835 г.); Псков (1836 г.), Александров, Суздаль, Владимир, Троице-Сергиеву лавру, Новый Иерусалим, Звенигород (1838 г.); Казань (1839 г.), а также Юрьев-Польский, Белозерск, Изборск, Ладогу, Ревель, Коломну, Осташков и др.[597]

Солнцев жаловался на плохую сохранность древнерусского наследия: «К сожалению, их весьма мало теперь остается в целости. Междоусобные войны, частые пожары, нападение неприятелей иноплеменных, малое уважение к отечественным древностям и к старинной словесности, к книгам русским, при церквях и монастырях хранящимся. Невежественная перестройка и починка сего рода зданий неопытными и необразованными архитекторами! Зданий столь важных и столь драгоценных для нашей истории и археологии. Все это вместе истребило уже большую часть отечественных наших древностей. Надобно было поспешить собрать последние крохи. Государь император изволил обратить царское свое бдительное внимание и на сию часть полезных познаний» (1833 г., из записки Оленина о поездке Солнцева в Новгород для срисовывания древностей)[598]. Р. Уортман отметил, что творчество Ф. Г. Солнцева было особенно востребовано в николаевское царствование, что в нем воплощалась идея «народности» из доктрины «официальной народности»[599], причем она реализовывалась на высоком эстетическом уровне.