Модернисты и бунтари. Бэкон, Фрейд, Хокни и Лондонская школа

Этот вид живописи всё больше входил в моду. В 1959 году Патрик Херон стал вторым лауреатом конкурса Джона Мура со своим абстрактным полотном Черная живопись – красный, коричневый и болотный: июль 1959. Работы двух других художников, Уильяма Скотта и Питера Лэньона, занявших второе место и получивших 500 и 400 фунтов стерлингов, были по меньшей мере отчасти абстрактными. Холст Херона состоял из больших расплывчатых прямоугольников, цвета которых перечислялись в названии. Напротив, в работах Скотта и Лэньона, как правило, сохранялись следы, соответственно, натюрморта и пейзажа, тогда как на картине Роджера Хилтона, награжденного призом всего в 100 фунтов, виднелась человеческая фигура. Урок, казалось бы, заключался в том, что сегодня правит абстракция, и чем более она решительна и нерепрезентативна, тем лучше. Что-то сдвинулось с места. Во второй половине 1950-х Zeitgeist незаметно изменился. Робин Денни определил новое настроение так: «Внезапно искусство стало ориентироваться на будущее, больше не ориентируясь на историю».

В том же 1959 году Херон однажды спускался по улице в Сент-Айвсе и был несказанно удивлен. В этом маленьком приморском городке на северном побережье самой дальней оконечности Корнуолла он увидел человека, которого меньше всего ожидал увидеть, – Фрэнсиса Бэкона. «Боже правый! Фрэнсис! – воскликнул Херон. – Что ты здесь делаешь?»[199] Удивление Херона легко понять. Сент-Айвс тогда был штаб-квартирой абстрактного крыла британских художников, тогда как Бэкон презирал нефигуративное искусство, считая, что это просто «создание узоров», «иллюстрация или случайность, не говорящая ни о чем». Как мы уже видели, Бэкон презирал «декорирование» – в противовес насилию, трагедии и мощному воздействию на нервную систему зрителя, – а Херон, напротив, считал его «вершиной искусства».

Кроме того, абстрактное искусство Сент-Айвса часто было производным от пейзажа. В этом и состоял смысл жизни в столь отдаленном месте, где человек пребывал в тесном контакте с безбрежным морем и гранитными утесами. О взглядах Бэкона на ландшафт можно судить по его реакции на предположение, что он мог бы поселиться в Швейцарии: «Все эти гребаные виды!» Тем не менее он оказался в Корнуолле со своим тогдашним партнером, молодым человеком по имени Рон Белтон. «Мы только что из Пензанса, – объяснил Бэкон Херону. – Мы просто возненавидели это место и решили перебраться сюда». «Чтобы остаться здесь?» – эхом отозвался Херон, изумившись еще больше. «Ну, видишь ли, – объяснил Бэкон, – я был вынужден уехать»[200].

В тот момент у Бэкона, безусловно, имелось много причин искать тихое место для работы[201]. Он сам и его искусство уже несколько лет переживали кризис. Его отношения с Питером Лейси всегда были бурными, унизительными, связанными с алкоголем и в конце концов потерпели крах. Лейси оказался в Танжере, играя на пианино в баре и напиваясь до смерти. Кроме того, приближался важный для Бэкона срок. Он покинул галерею Hanover, владелица которой, Эрика Браузен, долго заботилась о его карьере, и подписал контракт с другой, более крупной – Marlborough Fine Art, предложившей погасить его долги. Первая выставка художника в Marlborough должна была состояться в марте 1960 года, но у него было очень мало работ для показа (во время последнего визита Бэкона в Танжер Лейси изрезал несколько картин в клочки).