Модернизация с того берега. Американские интеллектуалы и романтика российского развития

Действительно, весной 1923 года, когда сотрудники АРА завершили свою работу, Советская Россия была намного сильнее, чем 18 месяцами ранее, когда они начали свою деятельность. Запасы продовольствия, хотя и не изобиловали, стабилизировались. Поскольку бразды правления сосредоточились в руках ослабленного инсультом Ленина, многие лидеры Политбюро обратились к внутренней борьбе, которая будет доминировать в советской политике в 1920-х годах. Хотя уход АРА значительно сократил западное присутствие в СССР, множество других организаций в небольших масштабах продолжили восстановительные работы. Миссия Нансена, получившая Нобелевскую премию мира в 1922 году, подписала новые соглашения с советскими официальными лицами, создав исследовательские станции, призванные помочь возрождению сельского хозяйства в России[259]. В начале 1920-х годов расширил свои программы «Джойнт», начав с гранта в 1,5 миллиона долларов на механизацию сельского хозяйства в своей зоне обслуживания. Усилия «Джойнта» в конечном итоге вылились в «Агро-Джойнт», который создал еврейские сельскохозяйственные поселения в Крыму[260]. Наконец, АКДСО квакеров взял на себя дополнительные задачи по восстановлению сельского хозяйства – эта работа заслужила высокую оценку Гувера: «Строительство России требует помощи, особенно в восстановлении сельского хозяйства»[261]. Все эти мероприятия имели место в России эпохи НЭПа, которая отказалась от полного государственного контроля над экономикой в пользу рыночных сил, хотя и ограниченных в некоторых секторах экономики. Относительная открытость советской экономики поощряла определенные виды иностранной деятельности, такие как программы оказания чрезвычайной помощи, концессии на национальные ресурсы, а также соглашения о производстве и лицензировании [White 1992; Фураев 1964; O’Neill 1987]. Но эти мероприятия были незначительными по сравнению с программой помощи АРА.

Деятельность АРА, миссии Нансена и более мелких агентств по оказанию помощи не предотвратили смерть пяти миллионов человек от голода или связанных с ним болезней в период с 1921 по 1923 год [Wheatcroft, Davies 1994: 63]. К этому числу едва ли можно свести последствия голода в русской деревне; части пострадавших регионов снова столкнулись с голодом уже в 1924 году, а сильный голод в 1932–1933 и 1946 годах принес дополнительные разрушения сельской России. Но между 1921 и 1923 годами американская помощь сыграла значительную роль в уменьшении страданий сельского населения России. Таким образом, цель Гувера помочь голодающим увенчалась успехом.

Для советских лидеров помощь АРА была недостаточной. Они ставили перед собой более широкую цель быстрого восстановления экономики, чтобы затем перейти к задаче индустриализации. Как сказал руководивший деятельностью по оказанию помощи голодающим Каменев во время дебатов в Политбюро, когда помощь была оказана: «…партия, систематически и настойчиво, не останавливаясь перед жертвами и не щадя никаких усилий, должна работать над ускорением этого процесса путем возможно быстрого восстановления промышленности и тяжелой индустрии»[262].

Немногие американцы, участвовавшие в оказании помощи голодающим, полностью разделяли эту точку зрения. Но многие американские эксперты, работающие над оказанием помощи голодающим или тесно связанные с политикой в отношении России, поддержали некоторые аспекты призыва Каменева. Эти эксперты, особенно исследователи из АРА, такие как Линкольн Хатчинсон и Фрэнк Голдер, рассматривали экономическое восстановление как цель равной, если не большей важности, чем экстренная помощь. Они пришли к этому выводу не из-за высокой оценки марксистской доктрины – и уж точно не из-за энтузиазма по отношению к большевикам, – а потому, что считали экономическое развитие крайне необходимым для России. Интерпретации русского национального характера способствовали возникновению ощущения, что русские нуждаются в помощи извне. Для этой группы экспертов экономическое восстановление стояло в стороне от политики. Напротив, Герберт Гувер настаивал на том, что политическая ситуация имеет приоритет и американское правительство должно изолировать Россию, которую он назвал «экономическим вакуумом», до тех пор, пока большевики не будут отстранены от власти[263].