Моё пост-имаго

Не прибавив больше ни слова, дядюшка развернулся и направился к лестнице…

Спустя минут десять доктор Доу и его племянник покинули дом в переулке Трокар и сели в ожидавший их кеб. Мальчик не обратил внимания на адрес, который дядюшка назвал кебмену, и, лишь когда они оказались на площади Неми-Дрё, а затем поехали дальше на запад, он понял, что путь их лежит отнюдь не в научное общество.

– Куда мы едем? – спросил Джаспер недоуменно.

– В Сонн, – последовал ответ. – В Клуб охотников-путешественников.

– Но зачем нам в этот клуб?! Нам нужно предупредить мистера Келпи!

– Успеется. – Доктор Доу пожал плечами, словно его совершенно не заботила судьба бедного помощника главы кафедры лепидоптерологии.

– Его арестуют! Его схватят! – начал было Джаспер, но дядюшка поднял руку, успокаивая его.

– Мы пробудем в Сонн недолго. К тому же все учтено.

Когда Джаспер поинтересовался, что это должно значить, дядюшка пояснил, что время у них есть, так как еще полдня, а то и больше все констебли Саквояжного района будут заняты последствиями туманного шквала.

После этого доктор Доу надолго замолчал, предоставив Джаспера самому себе, его мыслям и видам, открывавшимся из окна кеба…

Вот так и вышло, что они сидели в этом экипаже, ехали через Сонн. И когда молчание стало совсем уж невыносимым, Джаспер его нарушил:

– Ты все еще злишься?

Мальчик уже решил было, что дядюшка так и не ответит, но тот поглядел на него и сказал:

– Это не злость. Если бы я злился, я бы не взял тебя с собой.

– Дядюшка, я…

– Ты понимаешь, что случилось бы, поймай тебя кто-то в полицейском пабе?

– Я не…

– В лучшем случае тебя бы избили до полусмерти и вышвырнули бы оттуда прямо в туманный шквал. В худшем… – доктор на мгновение замолчал, будто пытался изобрести для племянника наиболее неблаговидную судьбу. – Если бы Бэнкс и Хоппер поймали тебя при попытке стащить фотокарточки, они бросили бы тебя в застенок Дома-с-синей-крышей. А после тобой занялся бы какой-нибудь изверг вроде судьи Сомма. И я не смог бы тебе никак помочь. Думаешь, мне хотелось бы стоять и смотреть, как тебя вешают где-то на задворках квартала Хайд?

– Дядюшка, я…

– Я не злюсь, – доктор Доу покачал головой, и в его голосе прозвучало не столько разочарование, сколько едва уловимая обида. Джасперу даже стало не по себе. – Я знал, что ты начнешь встревать во все что ни попадя, если мы возьмемся за это дело. Я сам тебя подтолкнул к этому. То, что произошло, – сугубо моя вина, и ответственность лежит на мне. Я совершил ошибку, полагая, что ты уже достаточно взрослый, чтобы обдумывать свои шаги и просчитывать последствия. Прежде наличие у тебя логики, не присущей детям твоего возраста, несколько притупляло чувство моего волнения за тебя, иначе я ни за что не оставлял бы тебя с мистером Киттоном и ему подобными наедине. Я знал, что ты умный, умнее многих взрослых… а еще я верил тебе, поскольку до недавнего времени ты от меня ничего не скрывал и никогда не лгал мне.

Джаспер покраснел от стыда и потупился, а дядюшка продолжал:

– Я обещал твоей матери, что ты не умрешь по нелепой случайности. Почему-то она боялась именно этого. И теперь я понимаю почему.

– Риск того стоил! – вспыхнул мальчик и вскинул глаза на дядюшку. – Если бы я рассказал тебе, что задумал, ты бы ни за что не позволил мне это сделать! И ты зря думаешь, что я, как какой-то дурак, попался бы! Нет! Я бы ни за что не попался! Я все продумал! Я даже замаскировался! И они бы ничего не заметили, потому что я взял твой «Сноррин доктора Глэдфью» из шкафа в кабинете и подлил его в эль Хопперу и Бэнксу.

– Я заметил его отсутствие. Почему ты предпочел «Сноррин доктора Глэдфью» хорошо зарекомендовавшему себя «Сонному сну» от доктора Слиппинга?

– Он быстрее действует, и в побочных эффектах у него чихота, тошнота и высыпание на…

– Весьма коварно.

– Спасибо.

– Это не был комплимент.

Дядюшка произнес это настолько отчужденным голосом, что у Джаспера не осталось сомнений по поводу того, что он думает о маленьких воришках, крадущих его лекарства. К своим скляночкам и тюбикам дядюшка относился с маниакальной дотошностью и едва ли не нежностью. В том, что касалось всяческих пилюль, драже, глоссет, различных линиментов, притирок, сиропов и порошков, он напоминал одержимого коллекционера, оправдывая свой заставленный лекарствами стеклянный шкаф в кабинете сугубо целесообразностью и желанием всегда иметь под рукой то, что может спасти чью-то жизнь. Но Джаспер знал, что на деле дядюшку просто умиляет все это многообразие форм и расцветок таблеточек, а каждую пилюлю для больного он едва ли не отрывает от сердца.

Пару раз в неделю дядюшка занимался тем, что, сидя за своим столом, с удовольствием и тщанием перераскладывал, каталогизировал все имеющиеся у него лекарства и подводил им учет. Что ж, вероятно, сейчас он уже восполнил потерю крошечной склянки с ускоренным снотворным, а чтобы не было так жаль утраты, наверное, побаловал себя походом в аптеку мистера Лемони и покупкой дюжины пилюль от сердечных паразитов или еще чего-то подобного.