Моё пост-имаго

У аэрокеба стояли двое. Один – широкоплечий джентльмен в пальто с меховой оторочкой, в высоком цилиндре на голове и с тростью в руке – являлся обладателем густых черных бакенбард, тяжелого подбородка и хмурых мохнатых бровей. Весь его вид выражал внушительность и значительность, словно этот человек вышел из своего роскошного аэрокеба не на грязную тремпл-толльскую мостовую, а как минимум на чистенький тротуарчик Сонн или района Набережных. Рядом с ним стоял менее импозантный мужчина, одетый в темно-серый деловой костюм, на голове его был непримечательный котелок, а на шее – скучнейший из возможных галстук. В руках этот мистер сжимал небольшой кожаный портфельчик для бумаг.

Человек с портфелем поспешил затворить дверцу экипажа, а его спутник быстрым широким шагом направился ко входу в научное общество. Черная трость с серебряным набалдашником постукивала по брусчатке, джентльмен активно жестикулировал ею при ходьбе.

– Что здесь происходит? – гневно повторил он, подойдя к доктору Доу и Джасперу.

– Прошу прощения, – сказал доктор. – Могу я узнать, с кем имею честь говорить?

– Сэр Редьярд Наррей Крамароу, – представился важный джентльмен. – А это мистер Сайлас Пиммз. – Он кивнул на подошедшего мужчину с портфельчиком.

Мистер Пиммз при ближайшем рассмотрении еще больше походил на клерка: он был сутул, видимо из-за постоянного сидения за печатной машинкой, щурился и часто моргал – должно быть, испортил зрение из-за плохого конторского освещения. Движения этого человека были мелкими, скупыми – зачем их растрачивать, если за них не доплачивают. Очевидно, при сэре Крамароу он исполнял роль то ли секретаря, то ли личного помощника, то ли адвоката. Хотя в последнем доктор тут же усомнился: отсутствовали та сугубо адвокатская важность в складке губ и явная желчь во взгляде. Да и костюмы господа адвокаты носят получше.

– Констебли только что арестовали мистера Келпи, заместителя главы кафедры лепидоптерологии, – сказал доктор Доу, – по обвинению в убийстве его коллеги профессора Руффуса.

– Это вопиюще! Неслыханно! Возмутительно! – в ярости исказив лицо, воскликнул сэр Крамароу.

– Мой почтенный спутник, господа, – сказал мистер Пиммз, – если перевести его слова на менее экспрессивный язык, имел в виду, что произошла чудовищная ошибка. Мистер Келпи вовсе не из тех, кто способен на подобное. Они были дружны с профессором Руффусом, и столь ужасные обвинения не могут быть…

– Да дери их, ваши смягчения, Пиммз! – возмущенно перебил сэр Крамароу. – Сейчас не до того. Почему полиция считает, что мистер Келпи виновен? И позвольте поинтересоваться, кто вы такие?

– Натаниэль Доу, – ответил доктор. – А это Джаспер. Мы занимаемся расследованием происшествия в поезде «Дурбурд». У нас есть особое предписание от господина комиссара Тремпл-Толл.

Доктор тут же предъявил бумагу. Принял ее мистер Пиммз, после чего, пристально изучив, кивнул сэру Крамароу. Предписание вернулось к доктору Доу.

– То есть вы пришли к заключению, что мистер Келпи виновен? – еще сильнее возмутился сэр Крамароу.

– Нет, сэр. Я считаю, что мистер Келпи как раз таки невиновен.

– Но почему же тогда…

– Понимаете ли, у констеблей из Дома-с-синей-крышей свои разумения на сей счет и, к сожалению, я никак не могу на них повлиять.

– Что ж, ясно, – сказал сэр Крамароу и повернулся к секретарю. – Мы должны как-то помочь мистеру Келпи.

– Конечно-конечно, – покивал помощник. – Я озабочусь поиском адвоката.

– Лучшего, Пиммз!

– Разумеется, сэр. Я озабочусь поиском лучшего адвоката, которого вообще можно найти и которого мы сможем себе позволить.

Мистер Пиммз кивал как заведенный. Доктор отметил у него явный синдром беспокойных рук – свидетельство того, что этот человек привык что-то в них держать либо постоянно производить ими какую-то работу: писать, печатать, использовать счетные машины. Сейчас же он явно не знал, куда их деть, и нервно почесывал запястья.

– Сэр Крамароу, – сказал доктор Доу, – если вы не возражаете, у меня есть к вам несколько вопросов. Быть может, в дальнейшем это как-то поможет мистеру Келпи. А также поможет выяснить истинные причины произошедшего с профессором Руффусом.

Сэр Крамароу указал тростью на свой аэрокеб.

– Прошу вас, господа, пройдемте в более комфортную обстановку. Я постараюсь ответить на ваши вопросы…

Внутри экипаж оказался довольно вместительным – снаружи аэрокеб выглядел скромнее. Доктор Доу, Джаспер, мистер Пиммз и сэр Крамароу с удобством разместились на кожаных сиденьях, и при этом до любого возможного ощущения тесноты было еще далеко. В салоне неярко горели две лампы с полукруглыми плафонами, над иллюминаторами висели бархатные шторки, создавая в экипаже уютную полутьму. Как только дверцы закрылись, звуки улицы почти полностью стихли, в салоне повисла тишина, и лишь мистер Пиммз едва слышно то ли поправлял галстук, то ли шкрябал пуговицу на жилетке.

Когда все разместились, сэр Крамароу спросил:

– Что вы хотите знать, мистер Доу?