Мое сердце – бензопила

– Всем нам кажется, что родители – идеал. – Лета моргает чуть быстрее обычного, и Джейд это замечает. – Они нас кормят, одевают, охраняют…

– Приводят новую маму, когда настоящая… – Джейд намеренно делает паузу, давая Лете возможность заполнить пробел: что же случилось с твоей настоящей мамой, последняя девушка?

Лицо Леты превращается в маску. Вроде бы почти ничего не меняется, но теперь это маска, под которой она прячется. И Джейд понимает – раскрыть правду Лета пока не может. Всему свое время и место, как сказано в обеих Библиях.

– «Семейный доллар», – напоминает Джейд, чтобы разрядить обстановку. – Смена до десяти, можете к ней наведаться.

Это, конечно, ложь, но ложь отменная, потому что Харди в жизни не задаст такого вопроса, если явится в мамин магазин официально.

– Поедем на моей… – объявляет он, хлопает машину по капоту и надевает шляпу, но Джейд уже прошла мимо, следом за ней Лета, а потом Джейд слышит, как хрустит гравий – Харди и мистер Холмс идут за ними, и вчетвером они похожи на классических ковбоев, как в «Перестрелке в О. К. Коррал»: глаза Джейд прищурены и готовы пускать стрелы, Харди крепче напяливает шляпу, волосы Леты развеваются при каждом шаге, галстук мистера Холмса неудачно пытается улететь через правое плечо, и сам он хмурится, но на губах играет усмешка – прекрасно понимает, насколько абсурдна их затея.

Джейд хорошо справляется с прогулкой, пока они не выходят на главную улицу, и теперь на них через зеркальные стекла витрин могут глазеть все. Как обычно, когда она оказывается в центре внимания, Джейд впадает в ступор, чувствует себя роботом, которому надо давать точные инструкции – бедрам, коленям, лодыжкам и ступням, даже рукам, которые больше не знают, как качаться. Интересно, как Майклу Майерсу в «Хэллоуине» удается идти своей плавной походочкой? Специальная съемка? Идет весь такой неумолимый, неудержимый, уверенный в себе, никогда не колеблется и выбирает верную линию поведения.

Почему он может так идти, а она нет? Объяснение простое: голова у него ничем не занята, у него есть четкая цель – следующая няня. В то время как голова Джейд забита всякой дрянью, о которой и думать противно, и теперь туда прибавились: искренняя жалость Леты, хоть и не по делу, неуверенная подозрительность Харди – вдруг Лета права? Мистер Холмс тут вообще против своей воли, типа, хоть на пенсии оставьте человека в покое. И последний удар под ребра: в ответе ли сама Джейд за все жизни, которые заберет слэшер, и сколько еще заберет, если она не подготовит Лету?

Тут у нее легкая нестыковка: вроде бы должна радоваться, что появятся порезанные глотки, отрубленные конечности, дымящиеся от съеденных деликатесов кишки. Пруфрок этого заслуживает!

Но этого не заслуживает Лета. Кто его знает. Может, у каждой последней девушки была своя девочка-ужастик, которая ей что-то нашептывала с другой стороны экрана? Может, это не отклонение от нормы, а как раз норма? Есть некий персонаж, о котором никто не знает, и в нужную секунду он врывается в самый эпицентр кошмара?

На том и порешили, кивает себе Джейд.

Вот и хорошо, что она остается за кулисами. Разве что пьеса, в которой она играет, – о роботах, тогда ее руки и ноги к этой роли уже готовы.

В общем, думать, как она выглядит со стороны, – только расстраиваться.

Обстановка вокруг них, вокруг всего Пруфрока накаляется. Будто надувают шар, и они шагают внутри его. Выпускной клапан вроде бы предусмотрен: входная дверь в «Семейный доллар».

Джейд взмахивает рукой, чтобы распахнуть дверь, чтобы мука скорее кончилась, но на плечо ей ложится мясистая лапа Харди. Он не позволяет ей войти в магазин?

– В чем дело? – Джейд уворачивается, может, слегка переигрывая с возмущением.

– Подожди здесь со своим любимым учителем истории. – В голосе Харди нет и намека на уступчивость, он протискивается в магазин, напоследок протягивает руку – отдать желающим, если таковые найдутся, свою сигарету.

Проявляя солидарность или пытаясь ее проявить после очевидного предательства, Лета тоже проскальзывает в закрывающуюся дверь и успевает кивнуть Джейд: мол, я присмотрю, чтобы все было по закону, не допущу, чтобы ты осталась без поддержки.

Джейд в отчаянии хватает сигарету Харди, глубоко затягивается, наклоняет голову и выпускает идеальное, но сердитое колечко дыма. Мистер Холмс стоит рядом, он явно не знает, как себя вести, и Джейд предлагает ему затянуться.

– Сейчас можно. – Она имеет в виду сигарету. – Вы не учитель, я не ученица.

Он отворачивается и вдоль главной улицы смотрит на озеро.

– Вы ее жутко ненавидите, да? – спрашивает Джейд. – Терра Нову?

Он просто пожимает плечами.

– Что у нее за история, учитель?

– Никакой истории там нет.

– История есть всегда, – возражает Джейд. – Эту идею моей неокрепшей душе кое-кто внушил в последнем классе средней школы. Ничего не бывает просто так. Все имеет свою причину. У всего есть своя история. Вопрос в том, хотим ли мы в ней копаться.

Мистер Холмс довольно качает головой, он явно под впечатлением.