Мои бенгальские подруги

Упакована! Эта «упаковка» передает различие между бенгальской и южноиндийской брахманками. Для бенгалки достаточно, что она до колбасы не дотронулась. Радху же факт, что она держала эту «нечистую» вещь в своей комнате и (хотя и запакованную) принесла ее собственными руками, вынудил провести ритуальное очищение помещения и принять лишний раз душ. Как и следовало ожидать, вечером Радха со мной не разговаривала. Но, как я выяснила на следующий день, совсем не из-за колбасы — тут она проявила удивительную терпимость. Правда, девушка не заходила в мою комнату до тех пор, пока колбаса там висела (а я тем временем старалась уничтожить эту «нечистую» вещь как можно быстрее), но общаться со мной из-за колбасы не перестала. Оказывается, во всей этой истории Радху обидело больше всего то, что я обсуждала ее поступок с бенгальскими девушками — любительницами рыбы.

Вскоре все выяснилось, и мы по-прежнему ходили с Радхой на наши лунные прогулки и болтали о женщинах Бенгалии, Кералы и Чехословакии.

Сложности с едой у брахманов могут показаться нам несколько преувеличенными. Разве они идут в сравнение с предписаниями для вдов? Настоящая вдова индуса должна быть в отношении еды куда более осторожна, чем самый педантичный брахман.

После окончания периода официального траура, следующего непосредственно за похоронами, когда вдова питается только молоком и фруктами, для нее наступает вдовья диета, продолжающаяся до конца жизни, по сути дела равнозначная диете ортодоксального брахмана, как в случае с профессором. Сюда входят еще посты и различные запреты, касающиеся места, где готовят пищу и едят, лица, которое ее готовит, посуды, из которой едят, и так далее. Что касается брахманов, то, во-первых, их все-таки поменьше, во-вторых, брахман — лицо почитаемое, которому любой член общества старается пойти навстречу, так что все его обязанности облегчаются. Вдова же, согласно индуистским предписаниям, напротив, — существо нежелательное, приносящее несчастье, так что ей — желающей или вынужденной быть действительно ортодоксальной — не остается ничего иного, как удалиться со всеми своими предписаниями и запретами в самую скрытую часть дома и там их беспрекословно выполнять.

Регулярный вдовий пост — так называемый экадаши, то есть каждый одиннадцатый день после полнолуния и после новолуния. Этот пост вплоть до недавнего времени соблюдался весьма строго, например, в Западной Бенгалии. В этот день, вернее, день и ночь, то есть сутки, вдова не смела прикасаться ни к-еде, ни к питью. Ни к еде, ни к питью, ни даже к лекарствам! Для ортодоксального индуса самым лучшим лекарством является вода из Ганга, и вдова, освящавшая этой водой свое вдовство, конечно же, и была ортодоксальной индуисткой. Но и в этом ей было в тот день отказано. Она не получала и глотка гангской воды; даже если умирала (а это для индусов, как и для христиан, — последнее причастие), ей только лили воду в ухо.

Кроме этих двух постов, соблюдаемых дважды в месяц, есть еще много дней поста в течение года. В наше время ни в эти дни, ни в дни экадаши некоторые вдовы уже не голодают и жажду тоже утоляют, но в еде себя ограничивают. Едят, например только фрукты и пьют молоко или же едят лишь один раз в день.

И тем не менее среди пожилых бенгальских женщин вряд ли найдется вдова, не соблюдающая правил, даже если она из современной семьи и родные никак к этому ее не принуждают.

Для иллюстрации приведу один пример. Речь пойдет не только о вдовьей диете, но и о- моей нетерпимости.

Не так давно в Праге я пригласила к себе в гости одну бенгалку. Ее сын временно работал в Праге, причем там, где было совершенно невозможно соблюдать индуистские диетные предписания. Собственно, ему это было неважно, и я была уверена, что это распространялось и на его родных.

Старая госпожа была вдовой, и уже то, что она приехала к своему сыну в Европу, свидетельствовало, что ее интересует мир, и свою вдовью долю она воспринимает не слишком уж ортодоксально. С ней действительно можно было поговорить о многом. Она знала бенгальскую литературу, была весела и по-матерински ласкова, и я полюбила ее с первой встречи.

Я пригласила ее в гости на послеобеденное время и, поскольку не знала, вегетарианка она или нет, решила испечь пирог со сливами (дело было осенью) и угостить чаем.

Я неважный кулинар, но печь пирог после рабочего дня, захода в детсад за ребенком, кормления семейства и исполнения всех необходимых обязанностей по дому — удовольствие, прямо скажем, не такое уж большое. К тому же слив в магазине я не нашла, и пирог пришлось украсить виноградом. Пирог, несмотря ни на что, удался, и я легла спать со счастливым ощущением, что на следующий день угощу дорогую гостью на славу.

Гостья принесла мне в подарок сборник бенгальских колыбельных песен, а я с гордостью предложила ей свой пирог. Она посмотрела на него, похвалила, что красивый, и затем спросила:

— А яйца в нем есть?