Мои друзья и горы.

  Вид оттуда был впечатляющим — камни шли веером по всему склону, от мелких обломков до «чемоданов», часть из них разбивалась о нашу скалу и летела над нашими головами. Нам оставалось только одно — сидеть на рюкзаках, поджав под себя ноги. Под вечер камнепад чуть утих, и мы смогли кое-как поставить палатку и даже набрать снега для чая. Ночь прошла без происшествий, если не считать пары небольших камней, все-таки угодивших в палатку.

  Встали затемно и по морозцу без большого труда быстро прошли верхнюю часть снежного склона и вышли к источнику камнепада — крупной осыпи, спаянной ночным морозом и ожидающей только солнечного тепла, чтобы обрушить вниз очередную порцию камней. Понятно, что когда два дня спустя мы возвращались с вершины, был выбран другой, существенно более длинный, путь, позволивший обойти коварный склон с тем, чтобы во второй раз не испытывать судьбу.

Когда мы вернулись, в лагере все уже были в сборе, и можно было подвести итоги первых трех недель работы экспедиции. На этом этапе решались две взаимосвязанные задачи: разведка пути восхождения на пик Сталина и приобретение акклиматизации, необходимой для восхождения на семитысячник.

  В Москве заявленный маршрут был намечен лишь в общих чертах и, если путь по верхней части гребня выше 7000 м был довольно очевидным, то решительно ничего не было известно о том, каким образом может быть пройден ледопад в начале маршрута, выводящий в верхний цирк ледника Молотова. Столь же неясно было, насколько сложным может оказаться выход из этого цирка на гребень, ведущий на верхнее плато на высоте 6000 м.

    Предварительная разведка показала, что основной проблемой начала нашего маршрута является первая ступень ледопада ледника Молотова — уж больно устрашающими выглядели огромные трещины, пересекающие ледник по всей его ширине (одна из этих трещин за свою живописность получила название «пасть кашалота»), и беспорядочное нагромождение сераков, способных обрушиться в любой момент. Хотя и просматривался более-менее приемлемый путь через весь этот ледовый хаос, но он неминуемо требовал много времени. Поэтому очень соблазнительной казалась идея вообще сюда не соваться, а просто обойти эту ступень ледопада справа по крутому снежно-ледовому кулуару длиной около трехсот метров. Сам по себе подъем по этому кулуару не представлял сложностей — здесь даже не требовалась крючьевая страховка, и можно было идти на кошках одновременно. Однако выяснилось, что этот путь «открыт для передвижения» лишь до девяти часов утра — примерно в это время там начинается камнепад такой интенсивности, что практически не остается шансов безопасно проскочить кулуар.

  Все это хорошо прочувствовала четверка Володи Винокурова во время своего разведывательного выхода, когда они с утра быстро поднялись по кулуару и в тот же день без особых приключений прошли вторую ступень ледопада. Там они оставили заброску у начала подъема по скальному гребню, убедились, что дальнейший путь наверх хорошо просматривается, и устремились было вниз в надежде в тот же день спуститься на ледник. Однако кулуар к этому времени был так плотно перекрыт камнепадами, что ребятам пришлось переночевать на морене прямо у начала спуска. Ранним утром путь был снова приоткрыт, но лишь до восхода солнца, пока морозец удерживал свободно лежащие камни. Всего сорок минут потребовалось группе, чтобы спуститься вниз по этому кулуару, и к обеду они были в базовом лагере.

Надо отдать должное нашему начальнику. Женя сумел организовать работу так, что каждый из нас смог не только поучаствовать в разведках и забросках, но и совершить одно-два восхождения на вершины высотой 5800-6300 м, что обеспечило акклиматизацию, необходимую для работы на больших высотах. Вокруг было множество вершин для тренировочных выходов, любой трудности и на любой вкус. Большинство из этих вершин получили названия в 1930-е гг. в честь вождей Советского Союза. Однако в хрущевские времена многие из этих «выдающихся» персон превратились в несуществующие личности (un-person, по Орвеллу), и соответственно приходилось менять и названия гор. Но пик Сталина, несмотря на все разоблачения «культа личности», по прежнему оставался на карте, как и пики Орджоникидзе, Ворошилова и Калинина, преданных соратников «великого вождя всех времен и народов». В то же время исчез из географии пик Молотова (не по той причине, что Молотов был ближайшим соратником Сталина, а потому, что он был объявлен участником «антипартийной группы» при Хрущеве). И, конечно, незыблемыми оставались пик Красной Армии и, в особенности, пик ОГПУ (интересно, кто автор этого названия и как его отблагодарила «контора»?).