Мои друзья и горы.

Несравненно более интересным было обсуждение общих проблем науки, и при этом, конечно, увлекательнее всего было слушать рассказы Мики Бонгарда о его работах по биофизике. В то время он занимался цветным зрением и распознаванием образов, и его рассказы завораживали нас логикой и четкостью мысли. Он уже тогда видел, насколько изменится жизнь человечества с развитием компьютерных возможностей, и даже готов был утверждать, что со временем человек станет просто не нужен, ибо его целиком смогут заменить компьютеры. Понятно, что это утверждение далеко не бесспорно, и по этому вопросу споры могли продолжаться без конца.

  О чем бы Мика ни говорил, его можно было слушать бесконечно долго, но в этот раз ему пришлось довольно быстро прерваться. В нашу палатку протиснулся Валентин Божуков, и его слова быстро вернули нас к нашим текущим заботам. «Парни, — это было его обычное обращение, — а что, если завтра с утра пораньше мы оставим палатки, спальники и все лишнее снаряжение и ходом пойдем на вершину?»

  Наша первая реакция — предложение совершенно авантюрное и его нельзя всерьез даже рассматривать. Действительно, до вершины было более километра по высоте, и казалось просто нереальным успеть подняться и спуститься за один световой день. Ведь при самых благоприятных условиях нам может понадобиться семь часов для подъема (при темпе 150-200 м за час на высоте около 7000 м, а это очень немало) и не менее четырех-пяти часов для спуска. А если кто-то не потянет? Или вдруг прихватит непогода?

Но соблазн пойти наверх налегке без рюкзаков был очень велик, и не скрою, что авантюрность такого шага нас скорее привлекала, чем отталкивала. Обсудили предложение Валентина со всеми и решили, что на самом деле в его плане есть здравая мысль. В конце концов, мы все в отличной форме, путь наверх однозначен, и грех не попробовать проскочить его быстро и налегке. Авантюра авантюрой, но при этом все понимали, что ситуация может стать драматичной, если по какой-то при чине мы не успеем засветло вернуться к палаткам. Вынужденная ночевка без палаток и спальников на высоте 7000 м — это очень-очень плохо, и обморожения — еще не самые серьезные последствия. Но какой-то запасной вариант на этот случай у нас был, благодаря тому, что имелась пара дюралевых ножовок, и к тому же, Володя Винокуров и я захватили с собой по садовой лопате в качестве неучтенного дополнительного груза. Это означало, что при необходимости мы всегда сможем отрыть пещеру, разумеется, если найдется подходящий снежный склон. Выслушав всех и взвесив все «за» и «против», Женя решительно объявил: «Завтра идем на вершину. Выход в восемь».

   Как ни старались, но утром смогли выйти лишь в девять часов: на такой высоте из-за холода и тесноты в палатках «сборы в дорогу» всегда протекают очень медленно. Взяли с собой только самое необходимое: теплую одежду, запас еды, бензин и примуса, коврики из пенопласта и, конечно, весь «копательный» инструмент. Путь вверх по снежно-ледовому склону особых сложностей не представлял, но из-за высоты двигались медленнее, чем предполагали, и лишь часам к трем мы вышли на гребень на высоте 7200 м. До вершины оставалось около 300 м по вертикали, но было ясно, что раньше шести вечера мы там не будем. Конечно, можно было рискнуть и все-таки пойти в этот день до конца. Но это означало, что спускаться мы будем уже в полной темноте без шанса выйти к палаткам и, следовательно, придется копать пещеру, но уже в состоянии крайней усталости и без гарантии, что найдется подходящее для этого место.

  Однако в тот момент все эти соображения существовали только в подсознании. Мы были не в том состоянии, чтобы разумно все разложить по полочкам и действовать на основе какой-то логики. Важнее всего было самочувствие каждого из нас, и даже речи не могло быть о принятии волевого решения большинством голосов. Все мы были примерно в одинаковом состоянии крайней физической усталости и некоторой замедленности реакции из-за высоты. В то же время силы еще оставались, и казалось, что можно двигаться дальше вверх. Момент действительно критический. Было необходимо, чтобы у кого-то хватило благоразумия сказать, что дальше идти нельзя, пора остановиться. Этим человеком оказался Володя Винокуров. Сам он чувствовал себя неплохо, но шедшие с ним вместе Вадим Ткач, Арик Флоринский и Володя Колодин были на пределе. Яснее всех высказался Колодин: «Ребята, я, конечно, пойду, но мы пропадем, я это чувствую. У меня на Победе замерзли десять моих друзей!» Винокуров высказался в свойственной ему манере, без всяких эмоций и очень четко: «Идти дальше сегодня нельзя. Это просто безрассудно и очень опасно».

  С этим уже никто не спорил. Следующие полчаса были потрачены на поиски крутого снежного склона. Хотя гребень здесь был малоснежным, но нам повезло, и мы нашли подходящее место, пригодное для рытья пещеры.