Мои друзья и горы.

  Отмечу попутно, что в числе объектов восхождений с ледника Бивачный мы рассматривали не только восхождение на пик Сталина, но и первопрохождение стены пика ОГПУ. Когда в Москве мы консультировались на этот счет с В. М. Абалаковым, неплохо знавшим этот район, он заметил, что он не очень помнит, как выглядит этот пик и его стена. Однако на гору с таким названием он, по его словам, не пошел бы вообще, поскольку хорошо помнит, что такое «подвалы» ОГПУ-НКВД.

  Странно, что ни на Бивачном, ни в других горах не было пика Никиты Хрущева. Видимо, он не относился к числу выдающихся деятелей 1930-х годов, а в новое время (1960-е гг.) еще не успели увековечить на карте гор имя «Нашего дорогого Никиты Сергеевича» (название фильма, который так и не вышел на экран, хотя и был анонсирован). Мне, правда, известно, что некие «государственно мыслящие» горовосходители из Ленинграда предложили было назвать один из «жандармов» на гребне пика Революции именем «выдающегося революционера современности Н. С. Хрущева», но что-то вовремя не сработало, а после дворцового переворота 1963 г. это предложение уже перестало быть актуальным.

 Однако для нас топонимика гор не имела большого значения, и для тренировочных целей мы избрали пик Красной Армии (о восхождении на эту вершину я рассказал выше), пик Орджоникидзе и пик Известий.

  На пик Орджоникидзе высотой около 6200 м Боб Баронов сводил свою шестерку за три дня. Вся группа осталась очень довольна и комбинированным характером маршрута, и «бароновским», очень внимательным стилем руководства.

Группа Олега Брагина для восхождения на пик Известий была составлена из сильнейших ребят нашей команды — в нее входили, кроме самого Олега, Валя Божуков, Адик Белопухов, Валя Цетлин, Юра Смирнов и новый для нас человек — Володя Колодин, алмаатинец, «ветеран» восхождений на пик Победы.

   Не помню доподлинно, кто задавал темп в восхождении, но в первый же день группа Брагина набрала почти полтора километра высоты, что, конечно, очень много для начала. Естественно, на следующий день темп движения существенно снизился, а дальше их ожидал малоприятный сюрприз — они все изрядно отравились, причем не из-за плохого качества продуктов, а по причине неумеренного аппетита. Дежурный Адик Белопухов сделал для очередной трапезы такой вкусный Омлет из яичного порошка, что никто не мог остановиться, пока не была прикончена вся кастрюлька.

   Когда потом об этом обеде узнала наш доктор Тома, она пришла в ужас — количество поглощенного яичного порошка примерно соответствовало содержимому 70—80 яиц, а это совершенно убийственная одноразовая доза белка. После такой трапезы хуже всего было самому повару, который всегда отличался отменным аппетитом. Дальше ребятам предстоял довольно длинный путь по гребню на высоте более 6000 м, и двигались они там, по словам Юры Смирнова, «медленно и печально», проклиная свою неумеренность в еде. В результате до вершины пика Известий они просто не успевали дойти. Поэтому по дороге в гребне была выбрана вершинка высотой около 6500 м, которую по праву восходителей ребята решили назвать пиком Пионерской Правды (у Брагина дочка как раз достигла пионерского возраста).

   После всех разведок, забросок и тренировочных восхождений нам полагалось отдохнуть какое-то время перед выходом на пик Сталина. Здесь я не могу удержаться от попытки чуть подробнее рассказать о тех впечатлениях от нашей жизни в базовом лагере на Бивачном, которые сохранились в моей памяти.

Начну с месторасположения лагеря. Это была уютная зеленая поляна на боковой морене Бивачного, вся усеянная валунами и покрытая множеством каких-то высокогорных цветов вперемешку с крупными памирскими эдельвейсами. Ручьи и небольшие озерца довершали картину этого райского места, окруженного со всех сторон вершинами высотой выше 6000 м. С утра мы просыпались под свист сурков, и нашему главному охотнику Арику Флоринскому несколько раз удалось добыть этих зверьков. Надо сказать, что из них получались отличные котлеты. Вообще же в тот год в экспедиции было особенно хорошо с продуктами, и наши трапезы всегда бывали обильными, а порой и изысканными.

  Особенно запомнился день 26 июля, когда дежурными были Дима Дубинин и Боб Баронов, которых, как всегда, вдохновляли наши дамы: Оксана, Галя, Рая и Валя. Началось все с раннего утра, когда мы были приглашены с некоторой торжественностью на завтрак, где нам были поданы: яичница с колбасой и сыром, бутерброды с икрой и настоящий черный кофе. Обед тоже был хорош — настоящий украинский борщ с салом, жареная картошка с сурочьими котлетами и компот из сухофруктов с апельсинами. На вечер же мы получили какие-то немыслимые пирожки и хворост. Восторг был полный, и единодушно было решено, что в ознаменование этого дня объявляется новый ежемесячный праздник «День дежурного». И что же вы думаете? Этот праздник «прижился» в нашей компании, и на протяжении следующих 45 лет ежемесячно кто-нибудь брал на себя обязанности дежурного и, ко всеобщему удовольствию, устраивал общую трапезу.