Мои друзья и горы.

    Караван пришел на метеостанцию на следующий день. Караванщики быстро разгрузили лошадей, попили чаю, взяли нас и пошли вниз. Конечно, ехать верхом, в принципе, гораздо лучше, чем тащиться пешим ходом. Но это в том случае, когда седла нормальные, верховые, а если вместо них — железные седла с крючьями для вьюков — это совсем другая история. Не спасают всякие подкладки типа свитеров и курток, а дорога-то неровная, тебя все время качает взад-вперед, и очень скоро оказывается, что сидеть уже почти не на чем, а ехать, стоя на стременах все время, тоже невозможно. Уже километров через пять Арик Флоринский слез с лошади и пошел пешком, к большому удивлению караванщиков. Я продержался в роли наездника несколько дольше, но зато потом, когда все-таки оставил это занятие, еще долго не мог вернуться к нормальному хождению на двух ногах.

  Так или иначе, к ночи мы добрались до нашего лагеря на Бивачном. Сразу начинается суета: надо стреножить полтора десятка лошадей, напоить погонщиков чаем и, конечно, спиртом и разместить их по палаткам. Самым главным было договориться с их предводителем Маркамылом об оплате транспортировки. Маркамыл был хорошо известен альпинистам высотникам как монополист по части предоставления караванных услуг для экспедиций на Центральном Памире. Нам очень пригодились данные нам еще в Москве советы, как лучше с ним торговаться: все делать не спеша, оказывать всяческое уважение, внимательно выслушать все, что Маркамыл будет говорить о сложностях своей жизни караванщика, и побольше чая и водки. Мика Бонгард и Валя Цетлин взяли на себя разговорную часть приема, но когда дело дошло до выпивки, они спасовали, и это бремя возложили на меня и Олега Брагина, полагая, что химикам пить спирт — дело самое привычное. В результате цена сделки оказалась для нас вполне приемлемой, и ранним утром полностью загруженный караван ушел вниз. Мы же налегке побежали вслед за ним к языку ледника Федченко, откуда затем вертолет нас доставил на «Большую землю».

Скажу в заключение о том эпизоде, что мне запомнился на обратном пути. С Бивачного вертолет вывозил нас с посадкой в кишлаке Алтын-Мазар. Напомню, что именно отсюда началась моя «островная одиссея», Поэтому как только мы вышли из вертолета, я позвал Вадима Ткача, и мы направились на поиски моего гида Декхан-бая. Его мы увидели верхом на коне, готовым куда-то уехать. Мы его остановили, зашли с ним вместе в юрту и начали переговоры. Я ему объяснил, что он — очень нехороший человек, чуть меня не погубивший. Он же пытался нас убедить, что у него не было недобрых мыслей и просто он толком не оценил обстановку. Моя позиция была простой: обещал переправить, не переправил – money back. Декхан-бай сначала с этим, естественно, не соглашался, а потом сказал, что готов отдать половину суммы, поскольку через половину реки он меня все-таки перевез. На это Вадим очень уместно возразил, что жизнь человеческую пополам разделить нельзя, и Декханбай сдался. Наверное, мне следовало проявить больше великодушия, но в свое оправдание я могу только сказать, что тогда я был очень зол на моего проводника, поскольку именно из-за него я чуть не утонул в Сель-даре.

   В Москве вскоре выяснилось, что наше восхождение заняло первое место на чемпионате Советского Союза по высотным восхождениям. При этом парадоксальным образом оказалось, что никто не знает, как теперь называется вершина, на которую мы взошли. Дело в том, что имя Сталина в это время повсеместно истребляли, и географические названия никто не собирался щадить. Поэтому, хотя золотые медали чемпионов нам дали, но в справках фигурировала безликая «Вершина 7495 м». И мы поняли, что этим восхождением мы установили рекорд, который никто и никогда не сможет побить: мы были последними на пике Сталина — вершине, которая существовала на карте нашей страны почти тридцать лет.

=Глава 5 поражение или победа? Пик Хан-Тенгри, 1964 г.