Мой хвостатый друг

Вероятно, из-за различий в природе сил человеческие заклинания в его руках работали чуть хуже родных. Но Плагос ни мгновения не сомневался в том, что делает: он мог ошибаться как правитель, но как маг — никогда. Раз слова поддались ему там, в родном дворце, то подчинятся и здесь, в доме его чародейки. Он знал слова наизусть и, обращаясь к силе вокруг, тут же посылал ее на поиск и перемещение слез. Где-то заверещали особо чувствительные птицы, но Плагос не обратил на них внимания. Он пел заклинание, заряжая жизнью каждое слово, каждый звук. Заставлял пространство измениться и подчиниться господину. Высасывая силы из окружающего, он направлял их на исполнение своего желания.

Наконец слова закончились и, чуть не сорвав голос визге в последней фразе, Плагос тяжело выдохнул. Оперся на спинку кресла, пытаясь отдышаться. Раскрыл ладонь и улыбнулся. В руке было две слезы: изумрудная и фиолетовая. Кажется, с поручением от дяди Кролоса все закончено. Остались две загвоздки: следовало убраться с людских земель, пока пропажу слез не обнаружили, и надо было непременно помочь Коне.

Наследник Тиасов посмотрел на чародейку, и сердце сжалось от страха: судя по ее лицу, там, в мире иллюзий, происходило нечто ужасное.

Глава четырнадцатая

Кона блуждала по темному извилистому туннелю. Огни не горели, она то и дело натыкалась на каменную стену и на ощупь разбиралась, куда нужно повернуть. Воздуха не хватало. То влажное месиво, что попадало в нос и рот, больше напоминало дух от зловещего бульона, будто где-то внизу подгорные обитатели творили страшное варево и пар от него сквозь щели просачивался в узкую каменную нору. Шершавый пол морозил ноги, но, к счастью, хотя бы не ранил их. Чародейка шла, не понимая, куда именно движется, но ей казалось: остановись она сейчас, потолок снова обрушится на голову. Снова окунет в черную бездну небытия. А там было куда страшнее, чем здесь, в туннеле.

Держалась рукой за стену, считала шаги, но никак не могла сориентироваться. Негромко звала мать, но та не откликалась. Прекрасно понимала, что помощи ждать неоткуда, и сжимала кулаки в бессильной злобе. Плакала, желая разрушить все до основания и досадуя на недостаточное могущество. Но вскоре слезы гнева уходили и на тело накатывала слабость. Кона с ужасом отмечала: после каждого приступа ярости у нее все меньше сил, а значит, и возможности выбраться на свет. Отчаянно, до спазма в груди нуждалась хоть в каком-то ориентире, но горная тьма отказывала и в нем. Вокруг были только чернота, одиночество и доводящая до исступления обозленная беспомощность.

Потеряла счет времени. Замерзла и перестала чувствовать ноги. Но страх гнал куда-то вперед, и Кона продолжала идти, из последних сил отбиваясь от мысли, что, вполне возможно, из этой ловушки и вовсе нет выхода, что она, дочь Щура Дормета, так и останется блуждать во тьме навсегда.

А потом к окружающей густой тишине прибавился едва слышный знакомый шепот. По спине Коны пробежал холодок и она поспешила разрешить сомнения.

— Отец? — позвала осторожно, еще не понимая, друга слышит или врага.

Шепот стал отчетливее, но все равно чародейка не разбирала ни слова. Вздохнула и пошла на звук. Не смогла бы поручиться, что идет в правильном направлении, но других вариантов все равно не было.

Плечи погладил легкий ветерок, и Кона ускорилась. Если есть движение, значит, где-то близко выход. Шепот стал громче, и чародейка поняла вдруг, что слышит не отца, а Плагоса. Приятель то ли читал какое-то заклинание, то ли пел незнакомую песню. Сердце забилось чаще. Если отец мог позвать в любую сторону: или жизни, или безумия, то наследник Тиасов был способен указать только одно направление.

Перешла на легкий бег. Как же хотелось выбраться отсюда! Необязательно в теплые объятия Плагоса, устроило бы и просто на свет. Пол туннеля стал колючим, будто кто-то специально рассыпал мелкие камешки, стены приблизились друг к другу, а воздух потяжелел настолько, что его и вдыхать лишний раз было жутковато. Кона бежала. Она наконец-то начала разбирать слова. Плагос привычно делился светлой силой. Ускорилась еще и со всей прыти налетела на стену. Тупик? Чуть не завыла с досады. В сердцах ударила кулаком по шершавой поверхности и вскрикнула от боли. Камень отреагировал мгновенно и предсказуемо: сверху послышался треск и на нее опять повалилось что-то тяжелое и твердое.

Кона зажмурилась и прикрыла голову руками. В воздухе свистнуло, хрустнуло, и ее потянуло куда-то влево так быстро, что она и охнуть не успела.

Открыла глаза и хватила ртом воздух. Напротив на коленях стоял Плагос и встревоженно всматривался в ее лицо. Держал за руку. Выглядел измученным, похоже, вытащить ее из подземелья стоило больших трудов. Кона вздохнула с облегчением: на сегодня все закончилось… Улыбнулась любовнику. Он вернул улыбку и поспешил бегло поцеловать свою самку в нос.

— Все хорошо? — поинтересовался, разгребая шевелюру чародейки обеими руками. — Я волновался…