Мой хвостатый друг

Тиор кивнул и послушно поплелся в столовую. Кролос неправ, его опасения не ерунда. Кто знает, что решила Кона, когда он уехал вопреки ее просьбе. Да и о любви он не говорил. Не то что бы не хотел, просто не мог. Опять же, не стоит забывать про Козьюаля, которому брак с дочерью Щура Дормета очень выгоден. Там, скорее всего, ничего серьезного, но что-то же связывало этих двоих столько времени! Вдруг Кона дрогнет и простит изменника? Поверит словам больше, чем делам? Кровь закипела от ярости, и Плагос сжал ладони: свою самку какому-то козлу он не отдаст. Если Кона не явится в ближайший месяц, он отправится мелькать у нее перед глазами снова. Осталось только придумать, как объяснить новый отъезд совету. Но вот это как раз сущая ерунда!

Глава восемнадцатая

— Ух, уморили, — вздохнула Кона и вытерла воображаемый пот со лба.

Посмотрела на мелких. Сестры довольно улыбались. Раскрасневшиеся и запыхавшиеся от подушечной битвы, они хитро переглядывались, и если бы отец не позвал чародейку, ей бы опять досталось от всей девчачьей души.

Кона вернула сестрам улыбку и поспешила на кухню. Все две недели, что чародейка гостила дома, Элана пропадала у портнихи: уходила с рассветом, возвращалась, когда мелкие уже ложились спать, — и старшей дочери Щура Дормета волей-неволей приходилось хозяйничать. Но завтра Кона собиралась обратно в столицу, и отец взялся приготовить рыбу. Впервые после долгого перерыва.

Близость книги благоприятно сказалось на главе семейства. Он уже почти перестал впадать в привычное забытье, мог вспомнить многое из прошлого и даже применил парочку простеньких заклинаний. Поменял прическу: беспорядочные лохмы уступили место кокетливому седому хвостику, а борода — гладко выбритому подбородку. Но перед возвращением мага «на хозяйство» все, кажется, немного волновались. И он сам, и Кона, которая постаралась не уходить далеко, и даже мелкие. Лайза и Ката даром что еще не разменяли второго десятка, все равно понимали достаточно.

— Помоги накрыть на стол, — скомандовал отец, как только Кона вошла в кухню. Поставил перед ней блюдо с пятью жареными рыбинами и стопку пустых тарелок. — А я займусь овощами, пока сковорода еще горячая.

Чародейка кивнула и принялась хлопотать: разложила рыбу, достала вилки, пропела сохраняющее тепло заклинание над порцией Эланы. Принюхалась к блюду и прикрыла глаза от предвкушения: кажется, отец использовал приправу с розмарином и тимьяном. В детстве ей страшно нравился этот аромат.

— Оставь эту мне, — родитель забрал у нее тарелку. Он уже снял овощи со сковороды и выложил их на общее блюдо. И тут же поспешил оправдаться: — Эта рыбина немного подгорела.

Протянул другую тарелку и застыл, с интересом сощурив брови. Кона испугалась сперва, что он снова ушел в мир грез, но потом ее посетила догадка. Посмотрела на свою грудь и почувствовала, что краснеет. Поверх платья красовался подаренный Плагосом кристалл, камень его самки. Чародейка поспешила спрятать его под одежду. Даже предположить не могла, как отец отреагирует на украшение. Много раз обдумывала признание родителю, но снимать кристалл не хотела: все надеялась, что поведению Плагоса найдется хоть какое-то объяснение и она с чистой совестью отправится к нему в гости. Страшно хотелось обнять своего мармалла. Коснуться нежных губ. Утонуть в привычном запахе листвы после дождя и забыть обо всем.

— Ты знаешь, что на тебе за украшение? — строгий голос отца отвлек от мечтаний.

— Да, — едва слышно ответила Кона. Совсем не так представляла разговор с родителем о расставании с женихом, потерянной невинности и своем желании делить жизнь с мармаллом.

— Ничего не хочешь мне рассказать? — он уселся за стол, всем своим видом показывая, что готов слушать.

Щеки Коны запылали. Она успела покраснеть и до этого, но сейчас ей казалось, что лицо горит огнем.

— Я застала моего жениха, Аля, — начала она обстоятельно и осторожно, тщательно взвешивая каждое слово. Не очень понимала, что именно помнит отец, и старалась не сболтнуть лишнего, — с другой и от досады превратила его в козла заклинанием, которого нет в моей книге. Плагос сопровождал меня в походе за цветами воскрешения. А на обратном пути дал мне это, чтобы было легче путешествовать по мармалльским землям.

Отец скривился в ухмылке и покачал головой.

— Раз ты не снимаешь эту вещицу, значит, не против вашей связи.

— Не против, — согласилась Кона и сама удивилась легкости своего признания.

— И что намерена делать дальше? Выйти за этого Плагоса замуж?

Чародейка пожала плечами:

— Жить как раньше. Разве что к Алю точно не вернусь.

— Не поедешь к мармаллам?

— Мне никто не предлагал, — Коне вдруг стало жутко стыдно, вроде она признавалась отцу, что оказалась недостаточно хороша для мужчины. — Плагос не звал с собой, о замужестве тоже речи не шло. Он просто сопроводил меня и все.

Глава семейства покачал головой и хохотнул.

— Скажешь тоже! — потер подбородок и улыбнулся. — Ты бы отдала книгу случайному человеку? Так на тебе вещица примерно такой же значимости.