Мой Кир Булычёв, мой Рэй Брэдбери и другие мои писатели…

А вот этот же реальный дядюшка Брэдбери, но в фантастическом романе «Из праха восставшие»: «Изумительные, нежно-шелковистые крылья дядюшки Эйнара, свисавшие с его плеч, подобно аквамариновым парусам, негромко жужжали и шелестели при каждом его движении». В этой книге разные родственники Рэя предстают в виде фантастических существ. И всё это так похоже на то, что устраивала его реальная тётушка Нева – об этом в эссе «Сладости! Пакости! Спасайся кто может!».

«Я всегда обожал карнавалы, магов, цирк, телепатов и скелеты», – пишет Брэдбери в эссе. Вот откуда истоки романа «Что-то страшное грядёт» и многих его рассказов.

Ну а эссе и зарисовки из главы «Мишурный город» – это же прямая предтеча последней крупной работы Брэдбери, «Голливудской трилогии»: «Смерть – дело одинокое», «Кладбище для безумцев. Ещё одна повесть о двух городах», «Давайте все убьём Констанцию»…

И этот ряд сравнений можно продолжать сколь угодно долго. Ровно так же сколько угодно можно говорить и писать о Рэе Брэдбери, снова и снова открывая его.

Предотвратить будущее

Сорок лет назад Рэй Брэдбери предсказал разгул политкорректности.

Интервью с переводчиком Рэя Брэдбери Арамом Оганяном

В преддверии 100-летнего юбилея Рэя Брэдбери нелишне вспомнить, что за последние несколько лет на русском языке вышло три книги из серии «Неизвестный Брэдбери», как утверждают издатели, полностью состоящих из текстов, ранее незнакомых русскому читателю. Две из этих книг: «Мы – плотники незримого собора» и «Механический хэппи-лэнд» – не только перевёл, но и по крупицам собрал из затерянных публикаций Арам Оганян. А в сборнике «Гринтаун. Мишурный город» он в собственном переводе впервые в достаточном объёме представил Брэдбери-поэта. С Арамом Оганяном беседует Андрей Щербак-Жуков.

– С чего начался ваш интерес к Рэю Брэдбери?

– С подаренной однокурсницами книги Брэдбери на английском языке. На первой же странице я распознал ритмику и стилистику, напоминавшие библейские тексты, и понял, что это будет трудно перевести, зато очень увлекательно.

– Без сомнения, Рэй Брэдбери занимает особое место не только в литературе США, но и в мировой литературе… Что вам лично интереснее всего в его творчестве?

– Мне наиболее интересен его роман «451 градус по Фаренгейту», в котором он предсказал политкорректность за сорок лет до её разгула. В «Фаренгейте» мы привыкли видеть зло в кострах из книг, но Брэдбери объясняет их первопричину диктатом политкорректности, которая приводит к цензуре и тирании разношёрстных группировок. Это то, что мы видим сейчас. Поэтому Брэдбери однажды сказал, что не пытается предсказать будущее, а пытается его предотвратить.

Для того чтобы обсуждать насущные проблемы действительности, Брэдбери писал сказки и притчи. Он говорил, что прибегает к иносказанию, иначе столкновение с реальностью способно парализовать человека подобно взгляду Медузы. Поэтому Персей пользуется зеркальным щитом, чтобы видеть её отражение. Аналогичным образом и мы нуждаемся в мифе, метафоре, чтобы увидеть в них отражение нашей жизни. Это придаёт всему творчеству Брэдбери характерную поэтичность.

– Брэдбери – стилист, поэт. Как вы работали над переводом его уникального языка на русский?

– Залог адекватного перевода – углублённый анализ авторского языка, что позволяет переводчику понять, какого рода задачи ему предстоит решать. В МГУ им. М. В. Ломоносова под руководством профессора Эсфири Медниковой я написал две курсовые и диплом о возможностях передачи стилевых особенностей прозы Брэдбери в переводе. С тех пор эта работа идёт непрерывно.