Оксфорд, 4 октября 1880 года
Дорогая моя Хэтти!
Твое письмо преисполнило меня облегчением, гордостью и раскаянием. Облегчением – потому что ты в порядке; гордостью – потому что ты продвигаешь наше Дело даже в столь отдаленном уголке страны, как шотландская деревушка; раскаянием – потому что мы и в самом деле должны прикладывать больше усилий для создания женских профсоюзов.
Вот что я обо всем этом думаю: ты называешь женщин-шахтеров грозной армией, но эта армия на пустой желудок не сражается. Мы не можем с чистой совестью призывать на свои собрания и привлекать к участию в пикетах тех женщин Британии, которые живут впроголодь, и требовать, чтобы они тратили свои кровные на оплату дороги и еды вдали от дома. Мы даже не вправе ожидать, чтобы они платили за почтовые марки. Если хотим получить армию, нам понадобятся средства. Следовательно, первым делом надо запустить кампанию по сбору средств на материально-техническое обеспечение и питание – хотя бы горячий чай и булочки по прибытии на место акции. Реально ли организовать кампанию такого размаха? Хорошо бы собраться и все обсудить, но я заранее тебе скажу: будет непросто. Тем не менее этим надо заняться, это необходимо для перспективы – равенства всех женщин и перед законом, и в браке.
Не правда ли, странная мысль, что для женщин существуют отдельные правила лишь потому, что мы – женщины, причем варьируются они в зависимости от того, какое платье мы носим и сколько у нас богатства. Если я выйду из кареты как леди Люсинда, мужчины бросятся со всех ног подать мне руку; если бы я нарядилась в рабочую одежду женщины-шахтера и стала просто мисс Люси, им было бы плевать, что я таскаю тележки с углем, словно пони. Это напомнило мне о письме от нашей американской сестры, которая поняла это после того, как прочла речь черной суфражистки по имени Сотжорнер Трут – миссис Трут справедливо заметила, что мужчины, галантно переносившие женщин через канаву, не стали бы предлагать ей помощь из-за цвета ее кожи, и она якобы воскликнула: «А разве я – не женщина?» Хэтти, никогда не сомневайся: то, как женские тела ценят и распределяют по классам, зависит от положения в обществе и, соответственно, от разных ролей (племенная кобыла, любовница или рабочая лошадь), в которых наши мужчины или даже другие женщины нас видят.
Сейчас я вынуждена прерваться, потому что поправку вынесут на рассмотрение через два дня, а еще не убедила в необходимости ее принятия и половины тех, кто должен быть на нашей стороне.
Лондон, 5 октября
Лоббирование идет столь же туго и болезненно, словно удаление зубов. Баллентайн помогает мне тайными махинациями, но после недавнего прихода к власти либералов консервативные члены парламента, которые нужны нам для подавляющего большинства, похоже, стали вдвое упрямее.
Лондон, 7 октября
Я все еще в ярости и писать не могу – ты наверняка прочла обо всем в газетах – мы проиграли! Поправку категорически отклонили! Против нас снова проголосовала вся Партия за самоуправление Ирландии. Чертовы лицемеры – кроме независимости для самих себя, их ничего…
