Мой любимый шотландец

Хэтти бросило сначала в жар, потом в холод.

– О нет! – воскликнула она. – Только не это!

– Что-нибудь случилось?

Люциан и мистер Мэтьюс смотрели на нее с тревогой. Хэтти попыталась сделать равнодушное лицо.

– Неважные известия от моей подруги, – пояснила она. – Ничего серьезного.

Она вернулась к еде, но глотала с большим трудом. Они снова проиграли. Вероятно, Люси раздавлена. И она, Хэтти, хуже всех – все эти дни даже не вспоминала о внесении поправки, а кувыркалась с мужем в постели.

Ей удалось кое-как справиться с завтраком, слушая последние сплетни и болтовню мистера Мэтьюса о Лондоне, о погоде…

Невыносимо, если твое право оставаться человеком после вступления в брак только что снова отвергли!

* * *

Люциан знал, что жена глубоко страдает, несмотря на свой любезный вид, и после завтрака последовал за ней в номер, вместо того чтобы изучать материалы по реформе подоходного налога.

Она стояла у окна к мужу спиной.

– В чем дело? – потребовал ответа Люциан.

Хэтти повернулась, прижимая пальцы к губам.

– Текст поправки к закону о собственности замужних женщин отклонили.

– Ясно. – Он вообще не знал, что такую поправку представили парламенту.

– Ты не понимаешь, – дрожащим голосом проговорила Хэрриет. – Текст писал герцог Монтгомери – его законопроекты принимают всегда…

– Разве он не нажил себе кучу врагов, когда женился на своей любовнице и сменил партию?

Хэрриет покраснела.

– Она не любовница! К тому же большинство в палате общин сейчас у либералов, а он ушел от тори – для них мы вообще не люди! – Она металась по номеру, прижав ладони к щекам. – Это всего лишь первое чтение, – бормотала она, – будет еще и второе…

– Значит, не все потеряно, – подбодрил Люциан.

Она мрачно на него посмотрела.

– Нет, не все. Будет еще комитетская стадия, потом стадия доклада… третье чтение – конечно, если первый текст отклонят. На это уйдет год или два, но надежда есть.

Она попыталась улыбнуться – душераздирающее зрелище. Люциан мысленно просматривал список членов парламента и кабинета министров, которые были у него в кармане либо из-за долгов, либо из-за обличительных сведений. Если он сможет добиться улучшения условий труда рабочих, то и с женскими правами выйдет…

Хэрриет снова принялась причитать.

– Конечно, палата общин может отклонить его и после третьего чтения…

– Вот что, – неожиданно для себя оборвал ее он. – Давай-ка отправимся на экскурсию!

Она остановилась как вкопанная.

– На экскурсию? Когда?

– Прямо сейчас.

– Куда же мы отправимся?

– В горы.

– Не понимаю…

Люциан и сам себя не понимал, только знал, что не может видеть жену расстроенной, – ему хотелось действовать.

– Однажды ты сказала: глядя на горы, душа воспаряет. – Он посмотрел на карманные часы. – Сейчас начало девятого. Мы можем добраться до Оштермучти к половине десятого и успеть на десятичасовой поезд.

При мысли о предстоящем приключении глаза Хэтти невольно заблестели.

– Но ведь железнодорожные пути затоплены.

– Только южные.

– Не думала, что до гор близко.

– До Локнагара добрых миль шестьдесят, – признал Люциан, – доберемся не раньше обеда. Зато мы сможем провести ночь в гостинице, в Бреморе.

Она поколебалась, потом распрямила плечи.

– Вот и отлично.

При мысли о том, что увидит горы, в груди Люциана потеплело – словно маяк зажегся. Он прочистил горло.

– Ты увидишь настоящих шотландцев, – пообещал он.

Хэтти сдвинула брови.

– А что не так с местными шотландцами?

– Жители низин, – пробормотал муж, – ничуть не лучше англичан.

* * *

Высшие силы его спонтанный план одобрили. В горах погода непредсказуема, однако в Бреморе их встретили синее небо и сухой ветер. На стоянке карет стоял наемный экипаж, возница знал гостиницу со свободными номерами и быстро их туда доставил. Гостиница находилась на окраине городка, выглядела по-деревенски, зато была чистая, а толстые клетчатые ковры на всю комнату наконец вызвали у Хэрриет хоть какой-то интерес к окружающей обстановке. Всю поездку она просидела молча, погруженная в невеселые раздумья.

– Нам советуют добираться до главной тропы в Гленмюике на повозке, запряженной пони, – сообщил Люциан, поговорив с портье. – Тропа начинается в шестнадцати милях отсюда, потом мы можем взять одного пони с собой на случай, если ты устанешь.

Хэтти скептично оглядела двух косматых пони, стоявших у входа в гостиницу.

– Выглядят совсем мелкими.

Бородатый шотландец в больших сапогах, державший пони в узде, похлопал по лбу ближайшую лошадку.

– Каждый способен снести с горы крупного оленя, – сказал он Люциану по-гэльски и окинул Хэрриет опытным взглядом. – Значит, и с ней справятся.

Люциан перевел, и жена ожгла его холодным взором.

– Просто гора с плеч.

Поздний ланч они съели прямо в повозке – Мари Бернс все-таки успела упаковать корзинку со снедью. Там было два яблока, ломти свежего хлеба с сыром чеддер и крепкий, сладкий чай. Несмотря на открытый простор, Хэтти все еще сидела притихшая, и Люциана это тревожило. К молчанию жены он не привык, особенно после болтовни в постели и бесед, которые они вели за едой.

– Помнишь наш недавний разговор про справедливость?

Она бросила на него рассеянный взгляд.

– Помню.