Мой любимый шотландец

В номер Люциан вернулся далеко за полночь. Хэрриет вроде бы спала. Он тихо снял одежду, умылся и на ощупь побрел к кровати. Помедлил возле каминной полки, где раньше висели часы с кукушкой, поглядел на пустую стену. Вероятно, Хэрриет вышвырнула их в окно – надула губки и пожала плечами, по своему обыкновению. Он пьян. Он никогда не напивался, не считая нескольких особых дней в году… Когда он подошел к постели, жена издала тихий хриплый звук. Он осторожно поднял одеяло и лег на бок. Ее теплое тело свернулось калачиком совсем близко, и, несмотря на выпивку, мышцы Люциана затвердели от томительного напряжения – хоть ножом режь, не разрежешь.

Хэрриет легонько заворочалась.

– Как темно, – пробормотала она в полусне. – Никогда не видела такой темноты.

И впрямь, хоть глаз выколи. Мрак шотландской ночи не осквернял ни один огонек.

– Не бойся, – шепнул Люциан.

С темнотой его многое связывало – он знал все ее оттенки, и этот, окутывающий кровать черным бархатом, не причинит им вреда. Дыхание Хэрриет выровнялось, и он понял, что действует на жену успокаивающе. Несмотря на ее сомнения, она все еще здесь, в его постели. Неплохое начало, решил Люциан, которое стоит использовать в своих интересах.

Глава 18

Выпив доброе ведро крепкого чая, Люциан отправился осматривать шахтерские поселки. Ночь прошла быстро; Хэрриет замерзла, перекатилась на другую половину кровати, и он проснулся от мягкой тяжести пышного бюста, прижатого к его спине. Он лежал, глядя в стену, и прислушивался к дыханию жены, нежно щекотавшему шею. Воспоминание о ее теле еще жгло кожу, когда он сел в экипаж к своим сотрудникам: новому управляющему, мистеру Стюарту, – высокому, чисто выбритому шотландцу из Данди, с которым он уже встречался в Лондоне, и молчаливому мистеру Райту, гражданскому инженеру родом из Суррея, жившему в Сент-Эндрюсе. Помощь горного инженера пока не требовалась, и тот остался в гостинице, чтобы с ними мог поехать слуга, носивший за Райтом фотографический аппарат.

В долине моросил мелкий дождик, и когда компания выгрузилась из экипажа у въезда в деревню, их встретили ледяные порывы ветра, пробиравшего до костей даже сквозь теплые твидовые пальто. Раскинувшееся перед ними поселение выглядело бы убогим и под безоблачным небом.

– Как видите, дорога лежит выше уровня дверных порогов, – заметил Стюарт, пытаясь одновременно удержать в руках зонт и чертежи. – В Хэзер-Роу дела обстоят получше, здесь же потребуются существенные изменения.

Хэзер-Роу находилась в нескольких минутах ходьбы от гостиницы, но Люциан решил начать инспекцию с дальнего конца – с меньшей шахты и старого поселения, Драммуир-Гроув. Примерно так он его и представлял, глядя на карты, которые Стюарт оставил в черной папке: слева покосившаяся часовня, тридцать старых каменных домиков по обеим сторонам грунтовой дороги. Она находилась в плохом состоянии, повсюду чернели лужи, а высокий подъем означал, что во время дождя вода стекает прямо в дома.

– Как насчет сточных канав? – спросил он.

Райт достал из внутреннего кармана карандаш и блокнот.

– Канавы слишком близко – чуть только потеплеет, начнутся проблемы, – сообщил инженер, поглаживая рыжеватые усы. – Предлагаю увеличить расстояние футов на шесть.

– Значит, все-таки переносим.

– Именно.

Люциан так и подумал, увидев карту.

За ними наблюдали: пока основная часть общины трудилась в шахте, старики сидели по домам, приглядывая за детьми и следя за чужаками из-за полуприкрытых занавесок. Нахлынули воспоминания о том дне, когда Люциан вернулся в Аргайл за своей бабушкой. Знакомые домишки казались еще меньше, худые, чахлые овцы – еще тощее, грунтовая дорога – еще грязнее. Бывшие соседи не узнали его, девятнадцатилетнего, к тому же в хорошем пальто, а мальчишки, к которым он обратился, чурались его чистой кожи и лондонского выговора. Бабушка Маккензи? Умерла в феврале. При мысли о том, что он опоздал на месяц, у Люциана потемнело в глазах. Всего месяц! После семи лет ожидания… Ее похоронили на кладбище при поселке, деревянный крест уже подгнил. Ждала ли она внука у окна, закутавшись в залатанную шаль и до самого конца глядя на дорогу с надеждой?..

Люциан заморгал от дождя, попавшего в глаза.

– Насколько сыро в домах?

– Гораздо хуже, чем в Хэзер-Роу, – ответил Стюарт. – Похоже, от ревматизма страдает половина шахтеров. В первую очередь виновата дорога, но и прохудившиеся крыши вносят свою лепту.

Проклятые крыши выглядели так, словно их полвека не трогали. Чертов Ратленд! Чертов консорциум, который забрал шахту у Ратленда и продолжал требовать арендную плату за эти жалкие лачуги! Сперва он взыщет с графа долги, потом ими же покроет расходы на ремонт.

Открывались двери, выходили люди, чтобы взглянуть на чужаков. Маленькие дети вскоре осмелели, выбежали из-за спин взрослых и окружили Райта, который налаживал фотографический аппарат, собираясь снимать протекающий резервуар для воды. Люциан подошел к ближайшему дому, где на пороге стояла пожилая женщина. Голова обвязана красным платком, выбившиеся пряди в саже.

– Я – Блэкстоун, – представился он.