Мой любимый шпион

Весть мигом облетела позиции союзных войск, вдохновляя усталых солдат. Как только с востока подоспела прусская армия, баланс сил в битве сразу же изменился.

Император разыграл свою последнюю карту – отправил в бой Императорскую гвардию: то были лучшие войска Европы, не знавшие поражения вплоть до того вечера, когда их атака разбилась о сталь британских гвардейских полков.

Летние дни тянутся долго, но до темноты оставалось всего часа два, когда Веллингтон отдал приказ об общем наступлении. И тотчас же с воинственными криками войска союзников ринулись вниз по склону навстречу французам. Сильно потрепанный в бою шестой полк также устремился вперед, спеша добить противника.

Симон и Де Йонг вели своих солдат, но по мере продвижения полк разбился на небольшие отряды. Одни солдаты полка ввязались в рукопашную с упорно сопротивлявшимися французами, другие углубились в долину смерти. Симон действовал быстро и четко, подчиняясь чутью воина. Это же чутье руководило им, когда всадник тяжелой кавалерии французов во весь опор поскакал на Де Йонга. Светловолосый рыбак был бы обречен, если бы Симон вовремя не метнулся вперед и не вонзил в кавалериста свой клинок. Смертельно раненный всадник упал, но увернуться от подкованных сталью копыт его огромного коня Симону не удалось. Он рухнул наземь, в глазах помутилось. Боль, оцепенение, ощущение долгого падения…

Прежде чем окончательно провалиться во тьму, он успел подумать о Сюзанне: «Всегда в моем сердце…»

Глава 43

Уже давно стемнело, когда Сюзанна наконец разыскала Лукаса. Держа в руках ломоть местного сыра, она улыбнулась. Отломив от сыра кусок побольше, протянула Лукасу и проговорила она хриплым от бесконечных разговоров голосом:

– Ешьте, почти брат. Поток пациентов не иссякает, и нам надо поддерживать свои силы.

Лукас с жадностью впился зубами в сыр. Сюзанна последовала его примеру – и вдруг вздрогнула всем телом так, словно в сердца ее впилось что-то острое. «Симон!» – мысленно закричала она, уставилась на Лукаса широко раскрытыми глазами и проговорила вслух:

– Симон… Я уверена, с ним что-то случилось. Боже мой, Симон!

– Мне кажется, Симон жив, но, похоже, тяжело ранен, – произнес Лукас.

Какой-то прихрамывающий солдат направился к Сюзанне, но та, взмахнув рукой, сказала:

– Идите вон к той женщине, она вам поможет. – Вытирая о юбку руки, Сюзанна добавила: – Мне надо найти моего мужа!

На этот раз поисковый отряд составили Сюзанна, Морис и Лукас, а повозку взяли ту же, что и днем ранее. В нее погрузили медицинские принадлежности и одеяла, а также корзину с едой и питьем. За вожжи взялся Лукас. Морис и Сюзанна, оба вооруженные, сидели в повозке, повернувшись в разные стороны и высматривая рыскающих по округе французских солдат или мародеров.

На дороге то и дело возникали заторы – повозки с ранеными прорывались в Брюссель, а те, кто пытался разыскать потерянных членов семьи, спешили в обратном направлении. Лукас был опытным возницей, и небольшая юркая повозка двигалась гораздо быстрее всех прочих экипажей, заполонивших дорогу.

Они почти добрались до Ватерлоо, когда Сюзанна высмотрела знакомую фигуру верхом на лошади, направлявшуюся в их сторону.

– Джексон! – закричала она, размахивая руками. – Эдгар Джексон!

Заметив их, он пришпорил лошадь и подъехал к повозке как раз в тот момент, когда Лукас свернул на обочину.

– А где Симон? – спросила Сюзанна.

Тихо вздохнув, Джексон ответил:

– Полковник был жив, когда я оставил его в полевом лазарете, но тяжело ранен, мэм. Я ехал за вами.

– А бой? – вмешался Морис. – Бой закончился?

– Да, и мы победили! Прусские войска Блюхера успели как раз вовремя и переломили ход сражения. Французы дрогнули и бросились бежать на юг.

Весть о победе принесла облегчение, но тревога за Симона была гораздо сильнее.

– Ведите нас к Симону! – потребовала Сюзанна. – Как он был ранен? Насколько тяжело?

– Он попал под копыта коня сразу после того, как спас нашего офицера из шестого полка. У него несколько резаных ран и переломов, но хуже всего – повреждения черепа.

После этого сообщения воцарилось тягостное молчание. Лукас, заметно помрачнев, старался теперь ехать еще быстрее. До самого длинного дня в году оставалось всего несколько суток, но до селения Ватерлоо они добрались уже затемно.

Джексон указал на один из домов, в котором находился лазарет. Выскочив из повозки, Сюзанна бросилась к входной двери – и в ужасе содрогнулась при виде целой горы ампутированных конечностей: их выбрасывали из дома прямо в открытое окно.

Переступив порог, она схватила за руку попавшегося ей навстречу ординарца, забрызганного кровью.

– Мой муж, полковник Дюваль, – где он?

Ординарец на миг задумался, затем указал на комнату в глубине дома и пояснил:

– Полковник не ждет очереди на ампутацию, так что его перенесли в столовую. Если он еще жив, то скорее всего там.

С гулко бьющимся сердцем Сюзанна молча кивнула и поспешила в указанном направлении, молясь, чтобы Симон был еще жив. Лишь смутно она осознавала, что Лукас и Джексон идут следом за ней. Морис, видимо, остался сторожить повозку и верховую лошадь.