Мои шифоновые окопы. Мемуары легенды

Мы сразу же проследовали за кулисы, и я представил Аманду Карлу. Между ними моментально проскочила искра. Словно любовь с первого взгляда. На него так подействовали ее респектабельное английское происхождение, достойное образование, безупречные манеры. И он был явно впечатлен выбором вещей, который она сделала в бутике Chanel (конечно же, я дал свои рекомендации Аманде, какой костюм и аксессуары ей выбрать!).

Прежде чем мы пошли занимать места, Карл оттащил меня в сторону: «Отведи ее в ателье от кутюр и скажи, что ей сошьют все, что она захочет». Между бутиком и ателье огромная финансовая разница. В бутике ты снимаешь готовую одежду с вешалки, а пошив от кутюр требует примерок! Это колоссальные деньги. И Карл не сказал, что она может выбрать какую-то одну вещь. Он сказал, что она может выбрать что угодно. Бесплатно!

Такое право выбора вещей от кутюр предоставлялось только женщинам, о которых Карл был чрезвычайно высокого мнения. Его контракт подразумевал, что он может одевать кого пожелает. Поэтому везло многим, включая супермоделей Наоми Кэмпбелл, Линду Евангелисту, Кристи Терлингтон и Клаудию Шиффер, которые запасались десятками дорогущих кашемировых двоек в бутике на улице Камбон.

На следующий день мы позвонили в ателье от кутюр и договорились о встрече. Аманда не была богатой дамой, как Сао Шлюмберже или Анна Винтур, и не одевалась обычно в кутюр, просто у нее было великолепное чувство стиля. Она вела себя очень уважительно в ателье и заказала длинное черное пальто, строгое, наподобие монашеского одеяния, и белое плиссированное платье.

Карл позвонил мне тем же вечером и сказал, что ему сообщили о ее заказе. «Это прекрасный выбор, – заметил он. – Думаешь, мне стоит предложить ей работу в Chanel?»

«Ну конечно же!»

Аманда не сразу согласилась уйти. Она была близка с Гальяно – они дружили много лет. Карл попросил меня поехать в ее дом в Шропшире на День благодарения и убедить ее перейти в Chanel. Было жутко холодно, так холодно, что я собственноручно собирал хворост для растопки и был вынужден попросить Ritz доставить мне мою дубленку Fendi. Она спасла мне жизнь, так как потребовалась неделя, чтобы убедить Аманду перейти в Chanel. Она вернулась в Париж, попросила достать из архивов знаменитые костюмы Chanel шестидесятых годов и сфотографировалась в них. Так она объявила миру о своей новой должности. С тех пор она ее не меняла.

Хотя Гальяно не очень красиво обошелся с Амандой, они оставались близки на протяжении того времени, что он возрождал Dior. Никто не смог бы повторить того, что он сделал для марки, справиться с этим мог только его гений. Гальяно внес огромный вклад в развитие моды. Он дурной человек, полностью потакающий своим желаниям, но в начале пути он был скромным. Чем успешнее он становился, тем больше портился его характер, разрушая все на своем пути. На собственных показах он требовал для себя личную VIP-гримерку, декорированную шкурами зебр, особыми диванами и прочее. Сначала это была небольшая импровизированная комната для общения с людьми, но со временем она начала утопать в роскоши.

Гальяно настоящий поэт. Я никого в жизни ни за что не осуждаю. У него были проблемы, в том числе со злоупотреблением наркотическими веществами. Всякий раз, когда у него случался кризис в Dior, его отправляли на лечение в швейцарские клиники.

Стивен Робинсон умер в возрасте тридцати восьми лет от сердечного приступа. Он был креативным директором Dior и собственной линии Гальяно и знал, что Гальяно хочет сказать, еще до того, как он об этом подумает. Стивен посвятил Гальяно всю свою недолгую жизнь, он все для него сделал.

Я присутствовал на похоронах Робинсона в Париже. Гальяно был раздавлен его смертью и никогда до конца не оправился от этого удара. Стивен был его лучшим другом. Несмотря на неслыханный успех Dior, на всю личную славу, я думаю, Джон чувствовал себя очень одиноко после смерти Стивена.

Много лет спустя у Гальяно случился срыв. Что еще хуже, это произошло на публике и было записано на видео. Я был шокирован, когда увидел запись. Я так и не могу поверить, что он сказал то, что сказал, но на записи все зафиксировано и я слышал это своими ушами. Я полагаю, он был под воздействием сильной интоксикации, когда делал эти антисемитские заявления. Возможно, в тот момент в нем говорила темная, демоническая сторона его существа. Это было ужасно для меня и для всего модного сообщества. Гальяно уволили из Dior.