Мои убийственные каникулы

– Вот чертовка! – бормочу я себе под нос и закидываю в рот таблетку от изжоги.

В мотель я возвращаюсь с желудком, полным битого стекла, и с намерением разобрать свои записи по расследованию и составить план дальнейших действий. Главное, выбросить из головы красные кружевные трусики и женщин, плачущих из-за разных умилительных детских поступков.

Сделай свою работу и проваливай, откуда приехал.

Рано или поздно ты ее забудешь.

Надо всего лишь подождать лет сто. И тогда…

А может, нет.

Проклятье.

Глава 12 Тейлор

Вижу уголком глаза мотоцикл Майлза, второй раз за час проезжающий мимо нашего дома. Уже смеркается, ветерок приносит аромат субботнего барбекю. В небе облака, что вполне ожидаемо на побережье Массачусетса. Не исключен дождик, но он не помешает отдыхающим наслаждаться океаном, видами с увитых цветами веранд, огромными пиццами из коробок и баночным пивом. С пляжа доносятся через открытые окна голоса взрослых, детский смех, музыка.

Я режу на кухне редиску. В миске ждут своей очереди луковицы.

Майлз не знает, чего лишается. Мои такос – это нечто!

Зачем делать проблему из приглашения на ужин? Просто поесть – велика важность!

Нож повисает в воздухе.

Вчерашнее не должно повториться, хорошо? Я сам виноват, что все зашло довольно-таки далеко, мне стыдно. Я хочу одного: раскрыть это дело и вернуться к своей охоте за наградами за чужие головы. Не желаю ни на что отвлекаться.

Я его, видите ли, отвлекаю! Поэтому он отказывается пробовать мои восхитительные такос.

После возвращения с неудачной экскурсии у меня было время поразмыслить. Я долго отмокала в ванне, потом гуляла по пляжу. Джуд все это время читал смешную книжку, нежась во дворе в гамаке. У меня крепнет подозрение: когда я сказала Майлзу, что это временные отношения и я не ловлю его в силки, он мне не поверил.

С какой стати ему верить мне?

Я пригласила его на ужин. Рассказала ему о своем детстве. Плакала в его присутствии.

Ради бога, Тейлор! Как ему ко всему этому относиться, если не как к попыткам его заарканить? Ясно, что теперь он пятится назад. Так он понимает достоинство. Он ведет себя правильно: держит меня на расстоянии. Не только ради успеха своего расследования, но и потому, что не верит, что я способна на бесхитростную легкомысленную интрижку.

Не исключено – просто не будем совсем исключать… – что он прав.

Не знаю, что произошло сегодня утром, но, когда он нес Джуда к машине, у меня внутри что-то хрустнуло. Заметно так! По всему телу, с ног до головы, побежали волны, и я… сама не знаю. Сделала то, что делает в такой ситуации любая женщина из плоти и крови.

Дома первым делом нашла его в «Гугле».

Детектив подает в отставку после осечки в деле о похищении.

Увидев заголовок, я чуть не удрала из поисковика. Мне не позволила сделать это фотография Майлза: чисто выбритого, с коротко подстриженными темными волосами, в костюме, спускающегося по ступенькам какого-то учреждения. По этой фотографии можно было судить о его характере: гордый разворот плеч, недовольно стиснутые челюсти. Но сейчас он другой: старше, более утомленный.

Я уже знала начало этой истории: Майлз занимался делом Кристофера Бантона. Но статья трехлетней давности помогла заполнить пустоты. Он ошибся с подозреваемым. Сосредоточился на соседе с судимостями, одиночке без алиби. Как потом выяснилось, нужно было заняться отчимом, всячески содействовавшим следствию, уважаемым членом общества, мечтавшим о свободе и о финансовой независимости. При сообщничестве своей сестры он перевез Кристофера в соседний штат и там отдал найденной по интернету супружеской паре, согласной заплатить за незаконное усыновление. Кристофер успел прожить у этих людей целый месяц – в плохих условиях, впроголодь, в одной комнате с еще четверыми детьми. Каждый день их заставляли попрошайничать на улице и приносить милостыню домой.

Ребенок возвращен матери психически травмированным.

Так называлась вторая статья с упоминанием детектива Майлза Самнера.

Он умолчал о том, что раскрыл преступление. Что вернул мальчика домой. Эту часть он опустил.

Майлз суров, груб, колюч, резок. Но его постоянные усилия доказать, что у него дурной ворчливый нрав, вызывают у меня интерес, влечение к нему. Когда я вижу, как он проезжает на своем байке мимо моего окна, у меня возникает чувство, что в меня воткнули острые иголки, начинают вибрировать бедра, крутит в животе. Дважды он чуть было не довел меня до вершины блаженства, и, не стану себя обманывать, теперь он мне небезразличен.

Завтра с утра пораньше я отправлюсь в магазин сексуальных игрушек. Вот до чего он меня довел!