Мой университет

Пока я приводил в порядок первый вариант своей диссертации, постановлением Высшей аттестационной комиссии были изменены правила подготовки к защите диссертационных исследований и место проведения защиты. Главными были два пункта, усложнившие задачу соискателей: теперь к защите могли быть допущены диссертации, содержание которых было опубликовано до защиты в научно-исторических журналах.

Одновременно было запрещено защищать диссертации в ученых советах научных учреждений, в которых соискателем было выполнено диссертационное исследование. Соискатели должны были теперь представлять свои работы к защите в ученые советы других профильных научных учреждений при предварительном их обсуждении на предмет научной значимости и готовности к защите. Вот так случилось. Не удалось мне завершить работу в назначенный срок и вовремя защитить свою диссертацию, пришлось теперь тратить для этого больше и труда, и времени. Снова нахлынули новые заботы, семейно-домашние и должностные. В 1960 году меня назначили на должность заместителя декана исторического факультета по учебной работе с жестким условием представить на обсуждение готовую диссертацию. К этому времени я успел опубликовать три статьи, и наконец в 1961 году на нашей кафедре состоялось ее обсуждение. Диссертация была одобрена и рекомендована к защите на Ученом совете Академии общественных наук при ЦК КПСС. Там после предварительного обсуждения я был поставлен в очередь, и защита состоялась 5 июня 1962 года. Ученый совет присудил мне степень кандидата исторических наук и рекомендовал диссертацию к публикации.

На этом основании я представил ее в Редакционно-издательский совет Московского университета. Издана она была в 1969 году под названием «КПСС – организатор колхозного производства в годы второй пятилетки: 1933–1937».

Так со своей монографией я оказался в ряду историков, внесших свой вклад в историографию советского колхозного крестьянства. Но тогда, тридцать четыре года назад, я от этого состоявшегося факта в моей биографии не испытал слишком большого чувства удовлетворения. К своему успеху я тогда отнесся без ликования. Мне казалось тогда, что времени и труда эта книжка потребовала намного больше, чем полученный мной исследовательский результат, и сомневался в значимости своего вклада в историографию. Конечно, я был очень рад, что наконец завершил превысившую все возможные сроки работу, – уж слишком много встретилось мне препятствий на этом пути. Мои друзья-однокурсники успели за это время стать докторами наук. Удовлетворение я почувствовал только от того, что сбросил огромный груз. Я был теперь свободен от работы над закабалившей меня на многие годы проблемой довоенной истории колхозной жизни. Свой интерес и свой долг перед ней я посчитал исчерпанным. Вскоре после публикации моей диссертации в журнале «Вопросы истории КПСС» была напечатана рецензия, в которой она положительно оценивалась и с точки зрения ее научной актуальности, и с точки зрения научно-теоретического уровня исследования, и с точки зрения обоснованности выводов. Потом я встречал ее положительные оценки в монографиях других, незнакомых мне авторов. Но тогда я, все еще переживая за нерасчетливо потраченное время, упрекал себя за то, что не смог сделать большего. Свою скромную монографию в мягкой обложке я поставил на полку и очень редко брал ее оттуда. Но вот недавно я вынул ее из шкафа и заново перечитал, вдруг поняв, что все эти годы был несправедлив и к ней, и к себе. Конечно, в ней не были преодолены некоторые стереотипы, характерные для своего времени. Но теперь я увидел, что сделал тогда шаг в их преодолении. Главный акцент в ней я сделал на творческой активности колхозного крестьянства в организации труда и подъеме производства.