Моя леди Джейн

– И в мыслях не было! Но позвольте спросить: не простудились ли вы? В голосе у вас какая-то хрипотца.

Гиффорд фыркнул и захлопнул за собой дверь в гостиную.

– А вы что-то раскраснелись. Не сгорели ли, часом, на солнце?

– Если бы мне не приходилось целыми днями читать вслух жеребцу, который в это время думает только о яблоках, которые я же ему и доставляю…

– Я никогда не просил вас лазать на дерево за этими яблоками. И кстати, раз уж мы заговорили о дневном времяпрепровождении: я, между прочим, конь, а не табуретка для отдыха на природе.

– Хотите занести это в список наших правил?

– И тем самым вызвать к жизни еще какое-нибудь правило относительно книг? Пожалуй, нет. – Он подошел к ней поближе, незаметно ощупывая свой «хвост» на предмет остатков сена. – Миледи, я, собственно, хотел вам кое о чем сообщить.

Тон его изменился, стал более серьезным – всегдашняя игривость внезапно куда-то испарилась. Таким же тоном Гиффорд говорил в свое время о том, какие чувства вызывает в нем собственное эзианство, и о том, что «весы справедливости необходимо перенастроить в сторону уравнения прав эзиан и единосущников».

– Хорошо. – Право слово, в ту ночь, когда говорил обо всем этом, он был прекрасен, как никогда. Именно тогда Джейн впервые осознала, что на уме у него есть и иные вещи, кроме женщин, эля и ветра в гриве.

– Я сомневался, стоит ли говорить вам… – Он закрыл глаза и отвел лицо от свечи, которую она только что зажгла. – Казалось, что… возможно, вам легче было бы считать, что я не способен разбирать ваши слова. Но, как следует все обдумав, я решил: вам следует знать…

Джейн подняла на него взгляд.

– Тогда, на поляне, когда вы говорили, что оценили мое поведение во время атаки эзиан, я все слышал. И понял.

Так, значит, он нарочно ввел ее в заблуждение своим «лошадиным» поведением – просто чтобы она чувствовала себя увереннее и спокойнее. Какое неожиданное великодушие с его стороны.

– Но я и еще кое-что хотел сказать вам: знаете, ваше поведение… было очень достойным, хотя и опрометчивым. Я был так поглощен наблюдением за Стаей, что и не думал о том, чтобы что-нибудь предпринять. Вернее, с самого начала решил, что поделать ничего не могу. И хоть я никогда не пожалею о том, что уберег вас от проявления безрассудной храбрости, мне жаль, что сам я даже не попытался вмешаться.

Джейн промолчала. Слова его ласкали слух, но ведь этот человек поднаторел в обольщении женщин. Он искусен во всем, что затрагивает в их душе те струны, которые способны подтолкнуть девиц поближе к постели. А Джейн, хоть она и замужем за ним, решительно отказывалась так легко отдаться его власти. Ей нужны доказательства.

Гиффорд по-прежнему стоял с закрытыми глазами, и лицо его оставалось в тени. Она коснулась его подбородка и стала поворачивать его голову к себе, пока он наконец не поднял веки. В его взгляде светились серьезность и искренность.

– Как ни больно мне признаваться вам в еще одном постыдном секрете, – продолжил он, – я понимал каждое слово, произнесенное вами в тот день, и все, сказанное вами с тех пор. Сидеть с вами там, под деревом, и слушать, как вы читаете, – теперь одно из моих любимых дневных занятий.

– Сразу после поедания яблок?

Напряжение в его плечах ослабло.

– Я знаю, что у вас есть нечто более ценное, чем яблоки.

Джейн вспыхнула и ответила:

– Мне тоже очень полюбилось дарить вам радость моими книгами.

Гиффорд не отводил от жены взгляда. Ни он, ни она не двигались, хотя стояли лицом к лицу.

Поцелует ли он ее? Какая-то часть Джейн очень на это надеялась. Вероятно, даже бóльшая ее часть. Вернее, много частей: живот, заполненный порхающими бабочками, отчаянно колотящееся сердце, губы, не забывшие его мягкого прикосновения в день свадьбы. Тогда Гиффорд не старался быть ласковым, он поцеловал ее наскоро, но вот теперь очевидно, что он способен на подлинную нежность.

Она слегка подалась к нему.

– Ги…

– Миледи? – Он коснулся ее плеча, внешне не проявив ни удивления, ни радости от того, что она назвала его любимым сокращенным именем. Но в голосе его проскользнула нотка надежды, когда он произнес: – Джейн?

Послышался стук в дверь, и в комнату, не дожидаясь приглашения, вошла горничная. Джейн и Ги отскочили друг от друга как ошпаренные – словно их застали за чем-то постыдным. Собственно, почти так оно и было бы, если б они не состояли в законном браке.

Сердце Джейн бешено колотилось, и она никак не могла восстановить дыхание. Ги, кажется, овладел собой гораздо более успешно. Ему же не впервой оказываться застигнутым врасплох в таком положении – или даже похуже?..

– Да? – голос Гиффорда прозвучал резко и грубо. Возможно, он овладел собой не настолько успешно, как казалось. – Что это значит?

Горничная посторонилась, чтобы пропустить в комнату двоих здоровяков в облачении королевских гвардейцев.

– Леди Джейн должна немедленно вернуться в Лондон, – произнес гвардеец со сросшимися бровями, тот самый, что не дал ей повидаться с Эдуардом там, во дворце.

Джейн сковал внезапный холод. Добрые вести не приносят посреди ночи.

– Что случилось?