Моя леди Джейн

– Мы не имеем права разглашать подробности, миледи, но вы должны отправиться с нами. Ваше имущество прибудет следом. Карета ждет вас.

– Полагаю, вы все же должны сперва сказать, что вам от нее нужно. – Ги встал рядом с Джейн. – Нет нужды ставить ее в такое напряженное положение.

– Боюсь, что согласно приказу мы обязаны, не пускаясь ни в какие объяснения, доставить леди Джейн прямо в Тауэр.

– Согласно чьему приказу? – настаивал Ги.

– Вашего отца. – Гвардеец обернулся к горничной. – Позаботьтесь о том, чтобы все их вещи были собраны и отправлены сегодня же ночью. И о том, чтобы у господ было чем перекусить в дороге…

Пока нежданные гости отдавали отрывистые распоряжения и ее самое чуть ли не насильно выводили из дома, в голове у Джейн жужжало, словно в растревоженном улье.

Кому и зачем она понадобилась в Тауэре? Возможно, Эдуард тоже там? Ему стало хуже?

В общем, не успела она оглянуться, как оказалась в карете. Кто-то сунул ей в руку книгу. Ги сидел тут же, бормоча что-то, видимо, успокаивающее, но все ее мысли кружились только вокруг Эдуарда. Перед ее взором вспыхивало его бледное лицо на ее бракосочетании, его впалые глаза и даже простая одежда, которую он стал носить вместо нарядов, приличествующих королю.

Однобровый стражник устроился рядом с Джейн – он, кажется, единственный из них всех понимал, в чем дело, и не утратил способности внятно говорить, хотя ничто из сказанного им ни в коей мере не утоляло ее тревоги. Только когда они тронулись в путь, молодая женщина обратила внимание на остальных гвардейцев – их с Ги сопровождали, окружив карету со всех сторон, минимум двадцать всадников. Все они были вооружены мечами, и у всех на форменных одеждах красовался герб Дадли.

– Прошу вас, скажите, что все это значит? – снова приступила она к провожатому, но тот держался неприступно, как крепость.

– Узнаете, как только мы прибудем на место.

Тогда она украдкой бросила взгляд на Ги. Его челюсти были плотно стиснуты, руки нервно ерзали по коленям.

Что это – волнение или чувство вины?

Не может же быть, что Гиффорду все было заранее известно? Или может? Не вступил ли он в какой-то сговор со своим отцом? Но с какой целью? Лорду Дадли Джейн, похоже, не особенно нравилась – так зачем вот так резко прерывать медовый месяц?

Наверное, она предубеждена против него просто потому, что ей не нравится его нос.

И предубеждена против Ги, потому что ему этот нос нравится.

Вероятно, Эдуард оправился от болезни и желает поговорить с ней лично по поводу ее письма. Вероятно, он призывает ее, чтобы принести извинения. То, что ни один человек еще не выздоравливал от грудного недуга, не значит, что король не может стать первым.

Джейн опустила глаза в книгу, которую все еще держала в руках. «Знаменитые английские скакуны XIV века».

– У вас был такой вид, что я подумал: книга вам не помешает, – пояснил Ги. – Эта лежала наверху стопки.

– Спасибо. – Слово вылетело у нее автоматически, и большую часть поездки она провела, уставившись в окно. В животе узлом сплетался ком нарастающей тревоги.

Уже совсем поздно они достигли пригородов Лондона. Обыкновенно в такой час город бывает уже охвачен сонной неподвижностью. Сегодня же – то ли из-за этого ее таинственного срочного вызова, то ли действительно в столице произошло что-то неладное – улицы вообще казались скованными параличом. Дома выглядели как нарисованные. Даже ветер словно бы умер.

Тауэр тоже нес на себе печать этого странного покоя. Он как будто затаил дыхание.

(Здесь мы воспользуемся случаем, чтобы объяснить: лондонский Тауэр – в переводе «Башня» – собственно, представляет собой целый зáмок со множеством башен: Белой башней, Кровавой башней, Кремневой башней… Все вместе они производят сильное впечатление.)

У Джейн было несколько предположений, почему ее притащили сюда посреди ночи, и ни одно из них не сулило ничего хорошего.

– Все это выглядит зловеще, – пробормотал Ги, когда первая зáмковая решетка поднялась и карета резко остановилась. Одна из лошадей заржала и замотала головой. – Вот и мой приятель того же мнения.

Затем они снова двинулись вперед, чтобы пересечь мост через ров. От этого водоема, напоминавшего выгребную яму, поднимался отвратительный запах, но Джейн почти не обратила на него внимания. Даже не поднесла к носу платок и не воспользовалась случаем, чтобы рассказать Гиффорду поразительную, хотя и отвратительную историю Тауэрского рва.

Затем поднялась вторая решетка, за которой открылся внешний крепостной двор. Дорога под следующей, третьей (в Тауэре – множество решеток, отметила Джейн каким-то дальним уголком сознания) привела их к величественной Белой башне.

Карета снова остановилась – прямо перед дверью, ведущей в замок. Джейн бросила взгляд через тауэрскую лужайку в сторону часовни. На стенах пылали факелы, но нигде не было заметно движения или шороха – если не считать шелеста крыльев воронов над головой.

– Пожалуйста, скажите только одно: зачем мы здесь? – произнесла она.