Моя мама - ведьма!

Ох, птичка, летел бы ты своей дорогой. А то я тебе короткую и очень несчастливую жизнь предскажу. И наворожу. Я бываю очень вредная, когда нервная. А после двойного покушения на Вика я не просто нервная, я — очень нервная. Жаль, что не могу до того черномага добраться, но очень надеюсь, что это только пока. Дайте только Вика отцу сдать, у него наверняка есть какая-то защита, не зря же первое покушение так удачно совпало с первым официальным визитом сына раджа в соседнее государство.

Выдыхаю внутреннее напряжение, широко улыбаюсь насупленному из-за неудачи сыну.

— Ничего, милый. Источники для ритуала можно использовать еще два раза. Тебе же не нужно больше попыток?

Странное дело, я не вижу в его глазах амбициозного огонька и стремления всем показать, кто тут главный колдун. Я бы точно повелась. А он… Что-то проскальзывает в его лице задумчивое, но я не успеваю это выражение считать.

Господи, а вот это у него точно в Аджита. Правда по лицу великого раджа вообще ничего нельзя было понять, если сам не хочет. Но у Вика столько лет впереди.

— Ну что, еще раз попробуем?

Вик кивает. И снова меня подтачивают сомнения. Решимость на лице вроде и есть. Но что-то с ней не так.

Снова повторяем слова заклинания. Снова тянутся голубые волшебные нити от камней и цветов, опутывают пальцы Вика.

На этот раз он ошибается в другом месте, и я даже успеваю на это среагировать, перехватить нить чар силой материнского контроля, плеснуть ей своей силы, но только не все плетения можно спасти таким образом. И эта лента снова разлетается на мелкие, быстро гаснущие клочья волшебных нитей.

Ворон снова ржет над нами, но на этот раз я на него не отвлекаюсь. Внимательно смотрю на Вика, который закусил губу и смотрит на меня недовольно. Понял, что спалился. Точнее — что я его засеку. Засеку, что в заклинании он прокосячил намеренно. Просто потому, что он идеально выбрал момент для ошибки. Он, конечно, не ожидал, что я прибегну к возможностям контроля ведьмы-матери. И сейчас очень обижен, хоть и доволен, что у меня ничего не вышло.

— Ситар Викрам Тиапшет Махавирский, — не торопясь и с глубокой укоризной проговариваю я, — ты разве не знаешь, что за сознательные диверсии в твоем королевстве отрубают уши? Я не настолько жестока, но сейчас хочу их просто надрать. И ведь мне никто не помешает.

— Я не дамся, — мрачно бурчит Вик, глядя на меня исподлобья, — я убегу.

— Куда-нибудь подальше, чтобы я тебя весь день искала? — испытываю все большее желание претворить свою угрозу в жизнь.

Он уводит глаза в сторону, закусывая губу упрямо.

Нет, с этим надо разобраться сейчас, а не то если я сама сейчас чаровать начну — он ведь правда деру может дать. И пока я его ищу, путеводная линия чар развеется.

— Эй, — я со всей возможной лаской сжимаю пальцы своего мальчика, — ты можешь мне сказать, почему ты не хочешь искать путь к отцу? Вы поссорились? Он отругал тебя после турнира?

— Ну, отругал, — Вик почти равнодушно дергает плечом, — папа не любит, когда я поступаю так, как он бы поступил. Но это не важно.

— А что важно, милый? — спрашиваю настойчиво. — Думаешь, он будет сердиться, что ты сбежал.

— А ты бы не сердилась? — Вик смотрит на меня с ехидной искринкой в глазах.

— Это не то слово, — честно улыбаюсь, — лично я хотела бы тебя достать из-под земли и оторвать тебе голову. Но ты ведь знаешь, что папа так не сделает?

— Сделает, — мрачно роняет Вик с отчетливой обреченностью, — куда он денется?

То есть он это все понимает? И кажется, морально себя к этому готовит. И не выглядит отчаянно страшащимся ужасной кары. Даже наоборот. Как заядлый революционер, знающий о собственном приговоре, думает о виселице как о неизбежном приключении.

— Дело не в этом, так ведь? — проговариваю, уже почти поняв корень наших проблем. — Не в том, что ты боишься отцовского наказания?

Вик качает головой, все так же глядя себе под ноги. Молчит минуту. Потом недовольно морщит нос.

— Ты ведь сразу уйдешь, да? Сразу, как отцу меня отдашь. Ты об этом говорить не хочешь, но я же не дурак, понимаю.

Понимает он. И потому решил запороть нам заклинание, чтобы продлить приключение. После третьего провала цветы и камни придется менять, на поиск новых может уйти несколько часов. Увы, если ты повторяешь один и тот же ритуал в течение суток — его элементы должны быть разными. А там он может запросить поесть, я на это отвлекусь, и бац — здравствуй закат, до свидания, чары поиска пути, которые должны твориться при дневном свете.

Я должна злиться, конечно. Это уже второй раз, когда мой сын проявляет просто потрясающее упрямство, вмешивающееся в наши планы. Вот только на что мне злиться? На то, что он хочет побыть со мной подольше? Да боже, я сама за эту возможность душу бы отдала. Только бы угрозы разоблачения его существования перед ковеном не было.

— Вик, — я крепко сжимаю его ладонь, — я не знаю, поверишь ли ты, но я бы тоже хотела, чтобы наше с тобой путешествие продлилось подольше.

Он фыркает с глубоким сомнением. Не верит. Потому и начал действовать тишком, что уверен, что я только и жду, как от него избавиться. Глупыш.