Моя мама - ведьма!

С другой стороны — а чем я заслужила его веру?

— Вик, я боюсь сейчас представить, что творится с твоим отцом, — произношу я веско, — ведь твой морок уже развеялся. Твой отец уже сейчас ставит всех ваших придворных на уши. Ваш придворный чародей…

— Он еще пару дней не восстановит запас сил, — Вик встряхивает головой, — он старик. Слабый.

— Ну и что же будет через два дня? — спрашиваю с нажимом. — Когда твой отец уже будет близок к тому, чтобы отрубать языки всякому гонцу, принесшему ему весть, что ты еще не нашелся? Как думаешь, мы с тобой долго проживем, когда он нас найдет в таком состоянии?

Вижу, он не боится. Глаза упрямо блестят, подбородок выпячивается. На все готов, лишь бы все было так, как он хочет.

— Если мы создадим путь к твоему отцу сегодня, я смогу попросить его позволить нам с тобой побыть вместе еще день, — произношу я осторожно, — а если нет — он просто вышвырнет меня из Махавира и даже не будет слушать. И тебе влетит гораздо меньше.

Вик молчит некоторое время, хмурит брови, прикидывая выгоды варианта. Потом кивает.

— Только ты его обязательно попросишь, — требовательно произносит он, — дай зарок, что попросишь.

Ох ты боже мой, какие мы все тут серьезные. Зароки требуем. Щелбан бы нам выписать, а не зарок. Только я ужасающе добра к этому мальчишке. Сейчас, когда знаю, что скоро снова его лишусь — не могу перестать.

— Клянусь, — протягиваю ему согнутый свой мизинец, — сутью своей клянусь, что попрошу твоего отца дать нам один день вместе.

Вик со всей серьезностью кивает и цепляет мой мизинец своим. Искра магии проскальзывает от меня к нему, колет кожу, скрепляя зарок. Теперь не сдержать это обещание я просто не смогу.

Другое дело, что согласится выполнить мою просьбу Аджит навряд ли.

Я не успеваю начать читать формулу заклинания сама. Даже духов разбудить мыслью не успеваю. Вик просто соединяет пальцы на ладонях особым способом и нараспев быстро-быстро произносит заклинание.

Смотрит на меня довольнёшенький — смотри, как я смог! С двух повторов наизусть запомнил.

И я действительно искренне им сейчас горжусь. Потому что белая лента пути послушно лежит в его ладони. Вот так бы сразу. Но если мы не покажем характер, то кто ж его за нас покажет, да?

Какое неоспоримое достоинство имеется у заклятия поиска пути?

То, что если путь предполагается долгий заклинание работает как первоклассный навигатор. Приводит тебя к старому, полуразрушенному порталу, и через него ты непременно дозовешься до ближайшего портальщика. Или приводит тебя к реке, на которой работает паромная служба. Или к конюшне, где ты можешь нанять лошадей.

Какой самый главный недостаток заклятия поиска пути?

Да то, что путь оно частенько прокладывает через чипыжи и овраги. Ему плевать на мелкие рельефы местности. На реку — так и быть сделает скидку, брод поищет. Озеро обогнет. А ручей — да плевать как вы его будете переходить, ну и что, что по пояс в воде, не по горло же! До дна достаете? И чего вы ноете, господа? Скажите спасибо, что не через медвежью берлогу путь проложен.

Мы не ноем, в общем-то. Верим в лучшее, пробираемся сквозь все, что нам попадается по пути.

Останавливаемся только дважды — после пресловутого ручья, чтобы штаны-подолы просушить. И второй раз, когда мне на голову падает яблоко.

— Слушай, ты! — я задираю голову, разыскивая глазами проклятущего ворона, — ты всерьез хочешь, чтобы я тебя зажарила? Смотри, лес большой, никто не узнает, что я птицу с искрой разума на обед сожрала.

Да, это черное недоразумение по кой-то черт неутомимо летит за нами. Полдня уже летит, регулярно издевательски покаркивая.

— Я узнаю, — вероломно брякает Вик.

— А ты не сдашь мать свою, — грозно утверждаю я, упирая руки в боки. В таком виде со мной никто не осмеливался спорить. Даже сестры. Даже после того, как меня Замком “наградили”.

— Говор-р-рила мне мама, — патетично возвещает Каркуша, паркуя пернатую пятую точку на ветке ближайшего дуба, — не делай добр-р-ра чар-р-роплетам. Не оценят. Не пр-р-римут. О нагр-р-раде даже р-р-речь не заводи.

— Я тебе открою секрет, пернатый. Когда ты что-то на головы людям роняешь — они рады не будут. Даже если это не то, что из птиц само по себе вываливается, — прищуриваюсь, чтобы понять, как лучше его прожарить — с веткой, или все-таки без. Мясо томленое на дубовом дыму хорошо, говорят, получается. С приятным привкусом.

— Ну и чер-р-рт с вами! — обиженно откликается Каркуша, — не хотите жр-р-рать — не жр-р-рите. Давитесь кислятиной, если сами собер-р-рете.

Задумчиво смотрю на яблоко лежащее на земле. Поднимаю, кручу в руках. Симпатичное яблоко, кстати. Не паданец, яркое такое, красное. Другое дело, что и красные яблоки кислыми бывают. Но надо же понять, за что страдает эта драматичная личность, да?

— Сполоснешь? — оборачиваюсь к Вику и он рисуясь, подбрасывает в ладони небольшой шарик чистой воды. Он его еще с ручья зацепил, идет, как с мячом с ним играется. Ну и пусть играется, ему практика, мне — меньше головной боли. Чем бы дитя не тешилось, лишь бы из копытца не пило.