Моя мама - ведьма!

— Вещие? — повторяю, хотя понимаю, что духи повторять ответ не будут. И вскакиваю на ноги. Готовая по стенам бегать и орать. Каркуша даже заинтересованно выглядывает из сумки.

Правда ему приходится обломиться. Зрелища орущей и паникующей ведьмы ему не достается. Дверь карцера противно скрипит, скребет по полу и открывается.

— Выходи, ведьма, — звучит холодный приказ с той стороны двери.

Очень вовремя. Очень надеюсь, что отведут меня прямо к Аджиту.

Шагаю по мраморному полу — подбираю слова. Потому что чем проще и легче я буду излагать, тем больше шансов, что он вообще будет меня слушать.

С другой стороны — два уже состоявшихся покушения плюс вещий сон в их “дырявом” карцере — это уже прям достаточно, чтобы достучаться до любого, даже самого паршивого отца. А Аджита паршивым не назовешь.

Ну… Точнее, я не знаю… Я же не видела. Но в принципе — видно же по Вику. Он вырос смелым, даже дерзким, не боящимся высказывать свою точку зрения отцу при всем дворе. А значит — ему это было позволено. Значит, всякие нахальные выходки, закаляющие волю и укрепляющие ум, только поощрялись.

Что ж. Ладно. Надеюсь, личное у Аджита все-таки не так в крови играет, как любовь к Вику. Я помню, он испугался за него на стрельбище. Даже вперед стражи на поле оказался.

Когда конвоирующая меня процессия останавливается у высоких узорчатых дверей — я сразу подбираюсь. И живот втягиваю, и на помятый подол платья недовольно кошусь. Ладно. Черт с ним. Ясно же, что наши с Аджитом пути давно разошлись. Бесполезно пытаться произвести на него впечатление. Недаром он вчера сразу же в карцер отправил. Ну, спасибо, что хоть сейчас не к плахе привели. Или все-таки к плахе? Кто знает, что там за этими узорчатыми дверьми прячется.

— Давай шагай, ведьма, — пика следующего за мной по пятам нага тыкается мне в спину. Да что у них за привычка такая дурацкая, чуть что — в спину острыми штуками тыкать. Я ж на каждом шагу не ворожу!

Хотя ладно, ворожба, когда на твоей руке замок, а глаза режет неприятный зеленый свет антиведьминских амулетов — затея не особо удачная. Вот в чем наги особенно хороши, так это в умении нарушать чужие чары. Вот этот минерал — аратист, не только светится, как только рядом оказывается любой магически одаренный, но и вносит искажения в творимые им чары, делая результат совершенно непредсказуемым. Добывается аратист кстати тоже только в Махавире. Аратистовые рудники считаются чуть ли не самым главным их достоянием, на которое облизываются все их соседи — но связываться с Синей Смертью не хотят.

С замирающим сердцем шагаю внутрь. Тяжелую дверь даже передо мной открывают. Только вот оказываюсь я совсем не там, где ожидала. Почти пустая комната. Расписанный рунными кольцами пол. Светящаяся мирным белым светом арка портала. И пожилой чернохвостый наг с побитыми сединой волосами. Маг. Это видно. Только придворные наги рядятся вот в такие вот бархатные хламиды расшитые золотыми рунами, звездами или прочими магическими знаками. Некоторые такие штуки и правда являются какими-то артефактами, но на деле — обычно множество противоположных рун на одном куске ткани нейтрализуют магическое влияние друг друга. Так что это просто тряпочка. Претенциозная такая тряпочка с высоким, закрывающим шею воротником.

И яснее некуда, почему охрана отправила меня сюда одну — им с их амулетами сюда попросту нельзя входить. А чародей наверняка уверен, что если что — он с ведьмой точно справится. А чего со мной справляться — я ж с замком, да?

— Прошу, — холодный голос чародея выдает, насколько он на самом деле далек от состояния о чем-то меня просить. Одно слово — это явно все, что этот наг согласен выдать ведьме, потому что все, больше он мне ничего не говорит. Просто указывает мне магическим посохом на арку портала.

— И с чего бы я должна туда идти? — скептически спрашиваю. — Не зная даже конечной точки? За кого вы меня держите? За наивную дуру?

— Ты вверила свою судьбу в руки моего правителя, ведьма, — холодно напоминает мне наг-чародей, — а он своей высочайшей милостью, которой ты, разумеется, не достойна, позволяет тебе покинуть пределы Махавира. Вернуться в ту человеческую клоаку, которую ты называешь домом.

— Я бы не спешила называть Белый Город Варосса клоакой, — прищуриваюсь я, глядя в неприязненное лицо нага, — наша королева может и обидеться. Этот город по её инициативе строили. Согласно всем современным тенденциям магической архитектуры.

— И я должен уважать городишко, которому и ста лет нет? — презрительно уточняет волшебник. — Знаешь ли ты, что Златоглавому Ахариджу более четырехсот лет? Знаешь ли ты, насколько древние силы спят в наших землях?

— Знаю, что нынешние наги эти древние силы разбудить не в силах, — замечаю спокойно, — потому что для этого нужно много магов среди вашего народа. А они у вас не рождаются, если в родословной нет ни одного одаренного человека. Поэтому вы куете свои змеиные обручи. Поэтому запираете часть сущности и одобряете союзы с людьми. Смешно, что при этом ведьмам вы рубите руки за простейшие чары.