Моя тюрчанка

Я – как Одиссей. Я выбрал меньшее из зол. Я не ведаю, через какие адские муки пройдет моя девочка, если попадет на жесткую койку в просматривающуюся камерой наблюдения палату «спецмеда». Какие вещества будут вводить моей милой при помощи шприца?.. И – как знать – не проклянет ли любимая меня тысячи и тысячи раз за то, что по моей воле столкнулась со всеми гнусными «прелестями» «учреждения»?.. И за то, что после долгих дней, недель и даже месяцев в «спецмеде» – униженная, морально растоптанная, с изувеченной психикой – в битком набитом вагоне, полным запахов чужих нестираных носков и потных ног, поехала в Западный Туркестан?..

О, пусть так, пусть так!.. Пусть до самой старости Ширин меня ненавидит. Мне достаточно той согревающей мысли, что моя девочка вообще доживет до почтенного возраста. Хотя бы и побывав в когтях у врачей-изуверов, хотя бы и изнасилованная охранниками-бонхедами, хотя бы в качестве жены свинопотама-ишана – моя милая должна жить, жить!.. Я не выдеру с корнем и не брошу в придорожную канаву свой душистый цветок. Потерявший царство индийский мифологический раджа Наль – бежал, бросив заснувшую в лесном шалаше свою верную супругу Дамаянти. Иногда все, что мы можем для дорогого нам человека – это скрыться за горизонтом.

Длинные гудки…

– Служба неотложной медицинской помощи, – раздался из телефона чеканящий слова металлический голос. – Оператор Ирина. Говорите.

Я шумно выдохнул. Наконец-то!.. Соизволили взять трубку. Пятнадцати минут не прошло, как я дозвонился до скорой помощи.

– З-здравствуйте… – запинаясь, начал я. – Пришлите доктора, пожалуйста… Здесь девушка… не может прийти в себя…

Я чувствовал в руках и ногах неодолимую слабость – мышцы размягчились до состояния ваты. Только яростно колотилось сердце.

– Обморок?.. Эпилептический припадок?.. Кома?.. – тем же голосом робота поинтересовалась оператор Ирина.

– Я… Я не знаю… – промямлил я. – Представьте себе: человек спит – и его невозможно разбудить…

– Ладно. Сколько лет вашей девушке?.. – уточнила Ирина.

– Восемнадцать.

– Вес?..

– Сорок килограмм, – попытался я изобразить уверенность, хотя оценивал вес Ширин исключительно «на глазок».

– Гражданство у больной расейское?..

–Р… р-расейское, – на пару секунд затормозив, соврал я. Я испугался: если скажу, что у милой западно-туркестанское гражданство – доктора могут и не приехать. Они рассудят, что государство не понесет большого убытка из-за еще одного мертвого мигранта.

– Ждите. Отправим вам бригаду.

– А когда… – я хотел спросить, как быстро приедет эта самая бригада. Но безэмоциональная, как киборг, Ирина уже успела отключиться.

Ожидание прибытия скорой помощи превратилось в настоящую пытку. Будто по всему полу рассыпали красные от жара угли – а у меня нет на ногах даже шлепанцев. Я метался из одного угла спальни в другой – как тигр, у которого болят зубы. (Не знаю, бывают ли у крупных кошачьих стоматологические проблемы. Но если бывают, то тигр с ноющими клыками будет кружить по вольеру точно так же, как я по комнате).

Надеясь на чудо, я попробовал разбудить Ширин и водой, и булавкой. Напрасные труды: моя милая даже не шевельнулась. Без всякого успеха я пытался растормошить мою девочку. А потом падал на колени – и, не переставая плакать, исступленно целовал стопы Ширин.

Иногда я убегал на кухню – и сидел там, притихший, обхватив руками голову. Я убеждал себя: вот сейчас я уловлю негромкий стон моей проснувшейся возлюбленной. Приезд медбригады не долго и отменить. Главное, чтобы моя звездочка открыла глаза. Стон не прилетал. И все равно я загадывал: ели буду торчать на кухне еще пять минут – моя красавица обязательно придет в сознание.

Я возвращался в спальню, склонялся над милой и пристально, чуть ли не до боли в глазах, вглядывался в лицо любимой. У Ширин не подергивались даже веки. Я снова брал мою девочку за запястье. И каждый раз мне казалось, что пульс милой стал еще слабее. Я прислонял ухо к ее груди, чтобы услышать биение сердца. Вроде бы раздавался какой-то стук. Но – взбудораженный, испуганный, не вполне ясно соображающий – я боялся перепутать: не удары ли это моего собственного сердца, наносимые точно кувалдой?..

То и дело я смотрел время на экране мобильника. Двадцать минут прошло… Да же эти чертовы профессора из «неотложки»?!.. Прокляните Аллах и Кришна дорожные пробки, через которые продирается машина скорой помощи!.. Но почему-то мне казалось, что дело не только в заторах на автостраде – что бравые медики и сами-то к нам не больно спешат. Небось, кофе сначала допили, бутерброды с ветчиной дожрали, а то и в подкидного дурака доиграли – шайтаны полосатые!.. Наверное, мне проще было персонифицировать зло, чем сердиться на безликую стихию движения автотранспорта.

Полчаса пролетело… Сорок минут…

Я хотел кусать себя за локти. И уже собирался повторно звонить в «неотложку», когда в дверь позвонили. Наконец-то!.. Я бросился открывать.