Моя жизнь в дороге. Мемуары великой феминистки

К следующему моему приезду десятью годами позже у Южной ассоциации взаимопомощи уже был небольшой офис – центр местного искусства, музыки и фольклора. Когда в 2005 году по штату Луизиана пронеслись один за другим ураганы Катрина и Рита, сметая и разрушая все на своем пути, эти энтузиасты самостоятельно восстановили более тысячи домов, предприятий и церквей. Они выслушивали людей, выясняли подробности их положения и старались свести к минимуму бумажную волокиту, а главное – работали сообща. На момент моего последнего приезда в 2015 году эти ребята помогли рыбакам не потерять свой промысел, несмотря на разрушительные последствия урагана для побережья. К этому времени они достигли такого уровня организованности, что активисты из других штатов и даже стран приезжали в Луизиану, чтобы перенять у них ценный опыт развития и обучения самых уязвимых слоев населения.

А между тем большие города тоже хранили множество тайн, лежавших на поверхности и при этом не видимых глазу. Так, когда в 1990 году я была в Солт-Лейк-Сити, в пригороде как раз закончилось строительство нового храма мормонов. После освящения вход для немормонов туда был бы заказан, а значит, мне представилась уникальная возможность там побывать. Итак, в сопровождении профессионального гида я вошла в его огромный атриум из белого мрамора и увидела встроенные в стены мониторы. По словам моего гида, каждый прихожанин получит «рекомендательную карту храма» (эдакий аналог кредитной), и, если вставить ее в специальный отсек, на мониторе появится информация о том, уплатил ли он десятину, посещал ли еженедельные собрания, хорошо ли себя вел и позволено ли ему вообще входить. «Вскоре во всех храмах мормонов будут установлены подобные автоматы», – с гордостью сообщил он. Мы прошли в закрытые помещения, где прихожане могли переодеться в белые одежды, необходимые для обрядов. В центральном нефе располагалась огромная каменная купель для крещения. Мой гид объяснил, что даже покойных, независимо от того, были ли они мормонами при жизни, могли обратить через их близких, таким образом дав им возможность попасть на первый из трех уровней Рая.

Наконец меня проводили в изысканно убранные «комнаты для запечатывания браков» – с рядами стульев в золоченой отделке, расставленных перед большими экранами. Здесь, объяснил мне гид, детей навечно «запечатывают» вместе с родителями, а жен – с мужьями, в противном случае они не смогут попасть в Рай. Таким же образом устроены Целестиальная комната и Комната для совершения таинств, где осуществляются ритуалы более высокого уровня. Когда я удивленно спросила, где находится центральное пространство, в котором собирается весь приход (как в обычном соборе, церкви или мечети), гид ответил, что в нем нет надобности: ритуалы лучше проводить малыми группами. Быть может, в старых храмах мормонов было мало места, но эти закрытые помещения, оснащенные автоматизированными устройствами, – взгляд в будущее.

С тех пор, глядя на сказочные шпили мормонских храмов в Лос-Анджелесе, Вашингтоне и других больших городах мира, я всякий раз представляю себе, что внутри он похож на тесный улей уединенных комнаток, где люди одновременно объединены общей тайной и изолированы друг от друга.

Этот парадокс и загадки, присущие другим религиям, заставили меня задуматься: что, если именно тайна отличает религию от духовности? В религии Бог – это таинство, кроющееся лишь в некоторых местах. В духовности – Бог живет во всем сущем.

Были тайны, связанные не с верой, но с безопасностью. В 1955 году, когда я училась в колледже, несколько женщин основали группу «Дочери Билитис» – самую первую по защите гражданских и политических прав лесбиянок в этой стране. Разумеется, для подобных открытых поступков требовалась недюжинная смелость. Гомосексуальность по-прежнему была противозаконна, и, хотя за исполнением законов никто не следил, все же однажды этому мог прийти конец. Даже в 1980-х шумные лесбийские бары вроде «Бонни и Клайд», где были лучшие на Манхэттене танцы, могли притворяться нормальными – или платить полиции за защиту. Лесбиянки пережили многое – от разрыва отношений с семьей до нападок поборников фрейдистской теории, от вынужденного замалчивания своей истинной сущности из страха потерять работу до открытого заявления о предпочтениях и, как следствие, лишения родительских прав.

Помимо насилия, от которого страдают все женщины, над ними всегда висела дополнительная угроза изнасилования в качестве наказания или в попытке «обратить» в гетеросексуальность.

Ни одна лесбиянка не могла с уверенностью сказать, что ей ничего не грозит. И все же тем, у кого не было традиционной семьи, тайные общества могли дать чувство безопасности и стать избранной семьей.