Моя жизнь в дороге. Мемуары великой феминистки

На своем пути я не раз встречала пары, путешествующие в домах на колесах, и даже узнала о существовании национальной бродячей группы под названием «Женщины в автодоме», занимавшейся организацией лагерей и сообществ для автотуристов. Были и сезонные массовые мероприятия – наиболее известным среди них стал Женский музыкальный фестиваль в Мичигане. С 1976 по 2015 год тысячи женщин и девушек, лесбиянок и не только, съезжались в августе – на весь месяц или хотя бы на несколько дней, – чтобы пожить в лесу Мичигана, послушать музыку, полюбоваться произведениями искусства и насладиться спортом в безопасной и свободной от мужчин среде. Другие тайны были не столь масштабны, но существовали гораздо более долгое время. Среди них – общины престарелых лесбиянок во Флориде или центр «Последнее гнездо», основанный парой из Калифорнии и включающий несколько подразделений, от дома престарелых до хосписа.

В 2001 году я узнала о женском трейлер-парке неподалеку от города Таксон (штат Аризона). Пройдя через двойные ворота с кодом безопасности, менявшимся каждый день, я оказалась на улицах, названных в честь выдающихся женщин.

Я вдруг представила себе, каково это – жить на углу улиц Эммы Гольдман и Гертруды Штейн или пройти по улице Дороти Хайт до пересечения с улицей Элеоноры Рузвельт. Посреди аккуратных рядов трейлеров стоял клуб, где собирались женщины с самыми разными интересами – от литературных кружков до азартных игр.

Сейчас, для того чтобы чувствовать себя в безопасности, не нужно скрываться, а к лесбиянкам и их детям относятся так же, как ко всем остальным семьям – во всяком случае, в некоторых частях страны. Адреса курортов и домов престарелых для людей с нестандартной ориентацией – геев, лесбиянок, бисексуалов и трансгендеров – можно легко найти в сети.

И все же, независимо от того, рождаемся мы женщинами или становимся ими, многим из нас до сих пор спокойнее в обществе таких же, как мы, нежели рядом с мужчинами, и уж точно спокойнее, чем мужчинам друг с другом.

Пока есть опасность, будут и тайны.

И все же эту непостижимую силу тайн я открыла главным образом благодаря рабочим-эмигрантам. Если бы не они – продолжала бы считать, что в Америке нет больше ничего, кроме того, что я видела когда-то из окна отцовской машины. И что теперь встречаю во время своих странствий.

I

Самый конец 1960-х. Я лечу в Калифорнию по просьбе Сесара Чавеса – человека, которого не знаю, отчего испытываю страх и еще целую бурю эмоций. Недавно созданный им союз добивается повышения оплаты труда для сельскохозяйственных работников, но те отказались даже разговаривать. Сесару приходится обратиться за поддержкой к общественности, чтобы организовать забастовку против виноградарей. В ответ они используют мексиканских мигрантов, чтобы помешать забастовке, а Сесар готовит протестные марши по обе стороны границы. Работники из Мексики и Калифорнии встретятся на массовом митинге в Калехико – городе, само название которого эдакий микс из двух стран, – где объявят, что бедняки одной страны больше не будут выступать против бедняков из другой.

Проблема – в освещении события прессой. Несколько часов езды от ближайших аэропортов да еще изнуряющий зной пустыни – больше 40 градусов по Цельсию! – лучший демотиватор для любого журналиста. Это историческое событие – словно падающее в лесу дерево, которое никто не слышит. Понятия не имею, что с этим делать, но когда Сесар своим мягким голосом велит тебе быть там-то и там-то, перечить ему невозможно.

В аэропорту Лос-Анджелеса меня встречает представитель профсоюза на видавшей виды машине, и мы вместе едем по ночному городу, чтобы нагнать бастующих. Наконец я вижу сотни рабочих с семьями, идущих по асфальтированной дороге, протянувшейся лентой через пустыню. Они несут на паланкине развевающееся знамя с изображением Пресвятой Девы Гваделупской – издалека это выглядит как мираж.

Журналисты обратят внимание на эту акцию только в том случае, если ее поддержит какая-нибудь знаменитость. Но Бобби Кеннеди – единственного политического лидера, неравнодушного к сельскохозяйственным рабочим, – год назад убил снайпер. Мне остается только звонить известным людям от имени Сесара из встречающихся на нашем пути заправочных станций и мотелей. Несколько кинозвезд мне отказывают – без какого-либо намека на высокомерие или глубокое раскаяние. Так же ведет себя и сенатор от Калифорнии Джордж Мерфи; и неудивительно: он как-то сказал, что мексиканцы – от природы сельскохозяйственные рабочие, потому что «родились близко к земле».