Моя жизнь в дороге. Мемуары великой феминистки

После обеда женщина среднего возраста с американским флагом на лацкане пиджака признается мне, что ей не дает покоя история, когда-то рассказанная ее бабушкой. В 1930 году в Оклахоме была учреждена добывающая компания, имевшая единственной целью раскопку индейских могильных курганов и извлечение из них древних сокровищ. Местные газеты сравнивали «находки» компании с богатствами из египетских пирамид. Это сравнение сделало курганы еще более притягательными для охотников за сокровищами, но в то же время усилило пропасть между ними и семьями коренных народов, чьи предки там покоились. Компания запустила продажу индейских сокровищ по всей стране – там были выкидные ножи размером с меч, и медные чаши, и резные трубки в виде животных, и инкрустированные ракушки, и жемчуг, – и все это продавалось за несколько долларов или даже центов. Рассудив, что одежду или деревянные изделия вряд ли будут покупать, их просто сложили в кучу и сожгли.

Лишь спустя пару лет законодательные органы Оклахомы вняли праведному гневу археологов и индейских семей и объявили расхищение гробниц вне закона. В отместку компания заложила в места захоронения динамит и взорвала их.

Я всегда буду помнить этот день в Оклахоме из-за чудовищно мстительного акта вандализма и важности рассказа ее бабушки. И еще об одном я никогда не забуду. Когда я возвращаюсь в свой гостиничный номер, мне неожиданно звонит какая-то женщина. Мы незнакомы, но она неравнодушна к судьбе журнала и заявляет, что поможет нам выкупить его.

Эта новость приводит нас в восторг. Она становится последней из двенадцати женщин-инвесторов – и именно ее жест спасает журнал.

И еще она говорит, что мой приезд в Оклахому – чудесное совпадение: ведь в этом городе она родилась и выросла. Сама она – феминистка и происходит из той самой консервативной семьи, которой принадлежит газета с цитатами из Библии на передовицах. Она сбежала из Оклахомы, но забрала с собой не дух этой газеты, а дух родной земли.

После выступления в Аризоне меня пригласили на ужин по случаю Дня благодарения, организованный Лесли Силко, писательницей и режиссером из племени лагуна пуэбло, в чьих произведениях тесно сплелись все эпохи и всё сущее. Я знаю ее лишь благодаря необычным выходным, проведенным вместе с ней и ее партнером-сценаристом Ларри Макмёртри в отеле неподалеку от аэропорта Даллас/Форт-Уэрт. Мы встретились там, чтобы обсудить совместную работу над фильмом, но так и не пришли к согласию по поводу сценария. Чтобы не было так обидно за потраченное время, мы купили по паре экзотических ковбойских сапог.

Ужинаю я вместе с Лесли у ее матери – в небольшом, выгоревшем на солнце деревянном доме, который словно вырос посреди пустыни. После ужина Лесли дает покататься на одном из своих индейских пони. Из разговора с ней во время прогулки по окрестностям я узнаю много нового – в частности, что у Женщины-змеи из легенд Среднего Запада есть юго-западный аналог – Паучиха, но и та и другая – источник творческой и жизненной энергии. Я помню Паучиху: она появляется на первой странице романа Лесли «Церемония». Это мудрая женщина, дающая вещам имена, таким образом оживляя их.

До прочтения я считала, что одинока в своем убеждении – пауки должны быть тотемом писателей. И те и другие в одиночку вращаются в пространстве, плетя невиданное искусное кружево.

До этой поездки мне было хорошо наедине с природой только на берегу океана. Быть может, потому, что в детстве именно океанский пляж всегда был пунктом назначения в наших путешествиях; или же потому, что бескрайние зеленые просторы Среднего Запада казались мне холодными и одинокими, а океан был единственной частью природы, которая мне по-настоящему нравилась.

Это место было совершенно другим. В сумеречном свете перед нами простирались бескрайние просторы песка всех оттенков, от слоновой кости до бежевого и розового; а кажущаяся пустота при приближении превращалась в тончайшую вселенную растительного мира.

Стараясь не обидеть, я призналась Лесли, что местность, которая была для нее родной стихией, не вызывала у меня таких же чувств, как океан. И в то же время, что удивительно, здесь мне было не так тоскливо, как в ландшафтах моей родины.

– Ну разумеется, – сказала Лесли. – Ведь пустыня когда-то была океанским дном.

Внезапно я представила, что эта земля – живое существо, переживающее очередной этап своей долгой жизни.

Несомненно одно: Колумб не «открывал» Америку – ни в каком смысле этого слова. Ведь люди, которые по-настоящему знают ее, жили здесь за много веков до него.

V