Моя жизнь в дороге. Мемуары великой феминистки

Проехав по темным проселочным дорогам, без каких-либо знаков или фонарей, мы остановились на поле, среди десятков легковых и грузовых автомобилей. По дороге к яркому источнику света высотой до самого неба я постепенно поняла, что он поднимается от костра, который был даже выше танцующих вокруг него женщин и мужчин. С нашей стороны были хижины из неотесанных бревен и десяток длинных обеденных столов, освещенных факелами или обычными лампочками, свисающими с деревьев. В хижинах было достаточно еды на всю ночь. В старинных котлах кипело жаркое, на больших блюдах дымилась жареная курица, на столах лежали горы пирогов с фруктовой начинкой и хлеба – из белой муки, сахара и сала, ставшего местным аналогом фастфуда. Алкоголь в этом священном месте был под запретом, но повсюду стояли кофейники и холодильники с напитками. Одни гости собирались семьями, пробовали угощения или просто разговаривали друг с другом. Другие, сидя на расставленных на лужайке стульях, завороженно следили за выступлениями танцоров. Кто подальше от огня, закутавшись в пледы, кто поближе, готовясь присоединиться к танцам. По другую сторону огромного костра я видела, как едва различимая в сумерках группа людей глубокими, зычными голосами поют антифонные песнопения.

У костра кружились танцоры: ближайший к огню круг двигался едва заметно, тогда как внешний постепенно ускорял ритм, до тех пор, пока не остались только молодые и сильные люди, способные за ним поспевать. Чарли пригласил и меня присоединиться к хороводу; это оказалось непросто – как пытаться запрыгнуть на полном ходу в движущийся поезд. Оказавшись внутри, я вдруг поняла, что танцоры бегут, почти не касаясь земли ногами. Их было так много, что они создавали гулкий вихрь, кружившийся над землей. Вместе мы образовывали причудливый зигзаг, похожий на огромную раковину наутилуса, в центре которого, у самого костра, стояли женщины-старейшины. От Вильмы я знала, что их тяжелые леггины были сшиты из маленьких черепашьих панцирей, наполненных галькой, так что каждый раз, как их ноги в гремучих штанах касались земли, раздавался звук, которого я никогда не слышала прежде и вместе с тем чувствовала с ним необъяснимое родство. Женщины-старейшины следовали ритму жизни.

Я знала, что и Вильма должна танцевать вместе со старейшинами в центральном круге, у самого костра. Но могла ли она? Я сидела рядом с ней в самом дальнем от костра кругу, пока она готовилась к ритуалу, пережившему столетия, в течение которых у индейцев украли их землю, втянули в войну, принесли им смертельные болезни, объявили вне закона их языки и ритуалы и вообще всячески пытались лишить их культуры, семьи, собственного достоинства и жизни. Я смотрела, как Вильма обматывала ноги от лодыжек до колен толстыми полосками ткани, чтобы прикрыть стальные скобы, без которых она не могла ходить, а поверх надевала леггины из черепашьих панцирей. Она медленно вышла из темноты, прошла мимо танцоров, кружащихся на умопомрачительной скорости вокруг костра, присоединилась к женщинам во внутреннем кругу и начала свой танец.

Прошло несколько лет. Я знаю, что у Вильмы по-прежнему проблемы со здоровьем. Недавно у нее начались приступы усталости и боли в спине.

Но я уверена, что она справится – как всегда справлялась.

Я была рядом с ней и на диализе (от отца она унаследовала почечную болезнь), и на пересадке почки, и когда у нее развился рак из-за иммуносупрессантов; и на химиотерапии перед второй пересадкой, а потом и при рецидиве рака.

Мы долго собирались вместе написать книгу и вот теперь наконец решили выделить для этого май 2010 года, чтобы, устроившись за ее кухонным столом, обсудить свои наработки и исследования и написать о традиционных ритуалах коренных народов, которые могло бы перенять нынешнее поколение. Времени у нее даже меньше, чем у меня, и мы очень волнуемся за успех предприятия. Если нам удастся запустить очередной стартовый проект, это будет школа для организаторов. Вильма сможет передать им свои навыки по развитию независимости, я же – объяснить, почему умение рассказывать и слушать истории является двигателем перемен, происходящих снизу вверх. Организаторы из этой и других стран смогут приезжать на семинары и совместными обсуждениями помогать друг другу справляться с трудностями.

В марте у меня конференция в моем собственном колледже. Столько раз в молодости я представляла, как буду выступать перед теперешними студентами, немного напуганная и растерянная.

Теперь же мне почти семьдесят шесть, и я собираюсь дожить до ста. Я занимаюсь любимой работой вместе с любимыми друзьями. Что может быть лучше?

А потом мне приходит странное сообщение от Вильмы: «Можно, ты приедешь сейчас, а не в мае?»