Моя жизнь в дороге. Мемуары великой феминистки

В конце концов мы установили одно четкое правило, которое должны были ввести с самого начала: участники должны регистрироваться по очереди и заранее, а не всей толпой у автобуса.

Корин Хорбал – основательница феминистической фракции Демократическо-фермерско-трудовой партии Миннесоты – заметила, что группы, выступавшие против равенства, распространяли списки пунктов, которые собирались опротестовать на хьюстонской конференции. Те же, кто добивался равенства, никаких списков не распространяли. Тогда она свела все пункты для обсуждения и голосования в единый Национальный план действия, наделала значков «Я за план» и несколько недель обзванивала делегатов, чтобы объяснить им важность каждого пункта. По прибытии в Хьюстон проделанная ею работа помогла бы женщинам избежать неудобного положения: увидев на чьей-то груди значок «Я за план», они сразу поняли бы, что перед ними – единомышленница. Точно так же и члены оппозиционной делегации узнали бы друг друга по красным значкам «Нет поправке!».

Вполне вероятно, эти долгие, тяжелые и изматывающие два года, подарившие нам много смеха и новых знаний, научившие импровизировать и сплотившие нас, укоротили всем нам жизнь. Но оно того стоило. Наконец настал жаркий ноябрьский день 1977 года, когда две тысячи избранных делегатов и около восемнадцати тысяч наблюдателей собрались на крупнейшей арене Хьюстона. При таком диапазоне тем (от искусства до экономического благополучия) и сжатых сроках (всего три дня на обсуждение и голосование) атмосфера была пронизана волнением, состоянием спешки и страхом не успеть сделать все задуманное. К тому же вокруг арены бродили сотни противников поправки, абортов и прочие пикетировавшие, в надежде, что у нас ничего не получится. Правые партии и религиозные организации во главе с Филлис Шлафли, выступавшие против проведения конференции, получали не менее активное освещение в СМИ. Они обвиняли организаторов Национальной женской конференции в том, что они – противники семьи и Бога, заявляли, что их мнение ничего не значит; и не важно, что самих оппозиционеров никто не выбирал и не назначал.

Оставалось лишь надеяться на то, что тактика Беллы, например решение обратиться ко всем возможным демократическим символам, поможет людям понять разницу. Там были Первые леди и знаменосцы организации девочек-скаутов, и даже участницы эстафеты – женщины-спортсменки, стартовавшие с горящим факелом от Сенека-Фоллз (штат Нью-Йорк), где началась борьба за право голоса. Радиостанции правого толка атаковали Первых леди за то, что те вообще появились на конференции, а сторонники Филлис Шлафли в Алабаме убедили местных спортсменов отказаться от пробега важного отрезка шоссе на пути в Хьюстон. Однако, невзирая на риски, одна молодая женщина из Хьюстона специально вылетела в Алабаму, чтобы занять освободившееся место.

По мере прибытия тысяч делегатов и их заместителей обнаружилась еще одна проблема: участники нескольких деловых съездов запаздывали с выпиской из гостиниц. Как следствие, нам пришлось несколько часов стоять в очереди на регистрацию. Я ходила между рядами людей, приехавших на конференцию, и как могла их успокаивала. Тут были наблюдатели из дальних стран и женщины, никогда не покидавшие родного штата; спортсмены, на которых распространялся федеральный закон IX, делились водой с женщинами в инвалидных колясках, защищавшими права инвалидов; представители коренных народов Гавайев обменивались впечатлениями о долгом перелете с коренными алеутами; а женщины-лидеры, имевшие немалый вес в мире предпринимательства или политики, стояли в очереди, как простые смертные. Несмотря на несколько конфликтных ситуаций, большинство женщин, казалось, знакомятся друг с другом так, словно оказались среди знаменитостей. Не будь я так обеспокоена оппозиционными демонстрациями вокруг стадиона и необходимостью реализовать поставленные цели, я и сама чувствовала бы себя знаменитостью. Но в тот момент мне просто хотелось вернуться домой, накрыть голову подушкой и забыть об этом мероприятии, которое так много для меня значило и которое я так боялась провалить.

Посреди всего этого хаоса около двадцати женщин-делегатов из индейских поселений решили взять дело в свои руки. Они написали объявление от руки и повесили его в фойе – и так нашли друг друга. Свободных помещений для собраний не было, и они решили устроить свой собственный совет в элегантном вестибюле комнаты отдыха. Никогда прежде этим женщинам из разных уголков индейской земли не случалось собираться вместе. Когда они рассказали мне об этом, я испытала вспышку организаторской гордости: «Только ради этого стоило все это затевать».