Моя жизнь в дороге. Мемуары великой феминистки

Между тем в похожих на катакомбы коридорах хьюстонской арены Колизеум девушки-администраторы в красных футболках начали пропускать участников и посетителей на этаж, где должна была проходить конференция. Люди медленно, как на президентском совещании, проходили в отведенные для каждого штата секции и рассаживались по местам. Снаружи все так же раздавались яростные слоганы пикетировавших, но вскоре их заглушил гул голосов посетителей на этаже и наблюдателей на трибунах.

В центральном проходе появились две молодые бегуньи – они принесли зажженный факел, с которым бежали от самого Сенека-Фоллз. Произошло это волшебным образом в тот самый момент, когда Майя Ангелоу прочла стихотворение, написанное специально к этому дню. Я стояла за сценой и смотрела, как две жены предыдущих президентов и жена нынешнего – леди Бёрд Джонсон, Бетти Форд и Розалин Картер – приветствовали делегатов. Всем троим аплодировали активистки, которые наверняка пришли на конференцию вопреки воле мужей. Группы наблюдателей с табличками Мексики, Индии и Японии восторженно приветствовали речь Барбары Джордан – афроамериканской конгрессвуман из Техаса, которая в присущем ей изящном стиле потребовала рассмотрения «программы прав человека дома». Потом были подростки, стоя аплодировавшие речи антрополога Маргарет Мид против ядерных разработок, хотя я знала, что многие из них понятия не имеют о том, кто эта боевая старушенция. Были жаркие споры по двадцати шести пунктам повестки дня, и в атмосфере зала явственно чувствовалось всеобщее опасение, что отведенного времени не хватит для того, чтобы все обсудить. Шли часы, сменялись председатели и участники дебатов, и каждый из них был похож на Артуро Тосканини, дирижирующего огромным и совершенно неуправляемым оркестром. Я слушала споры на самые заковыристые темы, проникновенные выступления, прерывавшие их демонстрации и несмолкающий гул голосов.

Казалось невероятным, что при всей этой суете люди старались не терять чувства юмора и общих ориентиров в обстановке.

Несмотря на яростные протесты женщин, закутанных в американские флаги и со значками «Я против поправки», прошли даже такие противоречивые темы, как «сексуальные предпочтения» и «сексуальная ориентация». Участники конференции поддержали право лесбиянок на равные условия при приеме на работу и опеку над детьми. Удивительнее всего было то, что в поддержку этого права из зала выступила Бетти Фридан, тем самым подведя черту под своей десятилетней позицией, согласно которой феминистическое движение пострадает или даже исчезнет с включением в него лесбиянок («лавандовая угроза» – так она назвала их; сами же лесбиянки приняли эти слова с юмором и даже с вызовом). Наконец, большинством голосов было признано, что феминизм должен распространяться на всех женщин как класс, а антилесбийская риторика может применяться против любой женщины – до тех пор, пока полностью не утратит свою силу.

До того момента я боялась, что наши оппоненты более сплочены, чем мы. Например, те, кто выступал против контрацепции и абортов, были одновременно противниками однополых отношений. На первый взгляд такая позиция казалась противоречивой – однако религиозные группы правого толка были против вообще любого секса, который не оканчивался бы зачатием. Теперь же показательное большинство вновь объединилось, признав, что выражение человеком своих сексуальных предпочтений служило не только для продолжения рода – если человек сделает такой выбор, – но и способом достижения удовольствия и поиска родственной души.

Окончание марафона первого дня ознаменовалось словами Беллы: «Спокойной ночи, мои любимые!» Слова эти разрядили напряженную обстановку, вызвав всеобщий смех и веселье.

В последний момент перед конференцией меня неожиданно назначили кем-то вроде секретаря. Я должна была обойти все номера гостиницы, побывать на всех собраниях и записать общие для всех участников проблемы, сформулировать тексты для утверждения и выделить те вопросы, которые волновали каждую отдельную группу. Целью этой работы было составить замену так называемой Программе этнических меньшинств, созданной на основе материалов конференций отдельных штатов, поскольку до прибытия в Хьюстон женщины разных рас не могли встретиться как единая группа. Азиатки жили от Гавайев до Нью-Йорка; испаноязычная группа состояла из американок мексиканского происхождения и пуэрториканок, живших на противоположных побережьях. Афроамериканки жили повсюду, как и женщины из индейских племен и алеутки, разбросанные по всему континенту. Хьюстон был для них первым и единственным шансом встретиться и составить единую программу, куда вошли бы как общие вопросы, так и те, которые касались только одной группы. Начни они встречаться в течение дня – пропустили бы важные голосования. Двойная дискриминация, как обычно, означала двойную работу.