Моя жизнь в дороге. Мемуары великой феминистки

Вдобавок ко всему я лишний раз убедилась, что расизм все еще жив и с ним вполне можно столкнуться среди бела дня.

Я узнала, что Россия и Украина – не одно и то же. Я выплеснула свой гнев в тот самый момент, когда почувствовала его, – и не расплакалась.

Неплохо для одной поездки в такси.

В третий раз за неделю я еду в аэропорт – и на этот раз пытаюсь поймать такси под проливным дождем. Я опаздываю, у меня плохое настроение, и когда за мной наконец приезжает водитель – растрепанный белый юноша лет двадцати, – мне совершенно не хочется с ним общаться. Единственная личная вещь в его машине – рисунок огромного глаза, висящий на стекле с его стороны. Я с трудом сдерживаю свое любопытство.

Наконец, прервав долгое молчание, он спрашивает, чем я занимаюсь. В ответ я произношу всего два слова – «я писатель», – надеясь, что мой лаконичный ответ не вызовет у него желания продолжать беседу.

– Значит, я вас не знаю, – серьезно отвечает он. – Не люблю читать.

«Тоже мне умник», – думаю я про себя и молчу в ответ.

– Телик тоже не смотрю, – продолжает он. – В интернете не сижу, газет и книг не читаю, даже в игры не играю. Уже целый год. Не хочу, чтобы кто-то указывал мне, как понимать этот мир. Колю себе настоящую жизнь прямо в вену.

От моего нежелания общаться не осталось и следа. Этот парень напомнил мне преподавателя классической литературы, который призывал нас читать Платона, Шекспира или Данте так, словно мы нашли их книги на улице без обложек и понятия не имеем, кто их написал. Я всегда восхищалась его любовью к работе – и верой в нас.

Наконец я не выдерживаю и спрашиваю, почему он решил заблокировать все привычные каналы информации. Он ответил, что когда его подружка после курсов по саморазвитию заклеила на всех книгах имена и велела ему судить о содержании, не думая о личности автора, он невольно стал задумываться о том, сколько вокруг различных фильтров, влияющих на наше мышление и суждение о жизни.

– Через фильтр может просочиться чашка воды, – говорит он. – Но не целый океан.

Оказывается, вождение такси – всего лишь один из видов деятельности, которыми он собирался заняться в этом году. Он планировал поработать в самых неожиданных местах – вроде ремонта автомобилей и сбора фруктов для собственного пропитания, – при этом совершенно отключившись от СМИ. Выходит, что он видит Америку прежде, чем кто-то успеет сказать ему, что именно он видит.

Я говорю ему, что подобный подход во многом напоминает нашу деятельность. Мы ведь тоже пытаемся создать такое пространство, где люди могли бы просто слушать и говорить, не навешивая друг на друга ярлыки. А потом советую по окончании этого года научить этому других.

– Видите? – серьезно спрашивает он, когда мы подъезжаем к аэропорту «LaGuardia». – Вот что бывает, когда отключаешь все фильтры.

Чаевых он не просит – вместо них предлагает мне сделку: «Напишите о моем эксперименте. Расскажите о встрече с бывшим «медийным наркоманом», который бредил киногероями, вместо того чтобы общаться с реальными людьми, – и вот решил избавиться от зависимости. Я не прочел ни одной книги без рекомендации книжного обозревателя. Я настолько привык слушать новости, что даже спать ложился в наушниках. Даже когда занимался любовью с девушкой, боялся пропустить какое-нибудь важное письмо в электронной почте. Это была самая настоящая зависимость, но теперь я стараюсь смотреть на мир своими глазами, без посредников.

Прошло уже восемь месяцев с тех пор, как я «завязал», – говорит он серьезно, – и ко мне мало-помалу возвращается естественное восприятие настоящей жизни».

Я наконец решаюсь спросить его об этом изображении огромного глаза.

«Это моя девушка нарисовала, – отвечает он, – как напоминание о том, что нужно смотреть на мир своими глазами».

Из этой беседы я вынесла ценный урок и теперь тоже стараюсь смотреть на все своими глазами.

В техасском городе Кайл водят все – это образ жизни. В такси ездят в основном пьяные, или те, кто слишком стар, чтобы управлять собственной машиной, или же остался без работы и живет на пособие, или туристы вроде меня. Вот и сейчас я еду в аэропорт Остина и украдкой разглядываю такси, которое хозяйка превратила в свой мир. На пассажирском сиденье стоит корзинка для белья, в ней – ребенок, а на бардачке закреплена мобильная игрушка. Когда я замечаю эту находчивость, она поясняет, что так может работать, не расставаясь со своей дочуркой. Сейчас шесть утра, и день обещает быть жарким. Я спрашиваю, не тяжело ли ей. «Нет, – твердо отвечает она. – Гораздо хуже то, что моей старшей дочери приходится одной возвращаться из школы. А когда обе мои девочки ездили со мной, я была самым счастливым человеком на свете».